Наташа Апрелева - Посторонним В.

Практически так оно и произошло. Шесть кроватей, на пяти из них что-то такое было, человеческое. У самого окна – весь в бинтах совсем мальчик, нет, не он. Рядом – кстати, с гирей – нет, не он, тоже посторонний дядечка, с гигантскими усами. Еще два оказались старичками с пышными сединами, и у самой двери лежал предположительно В. – с ногой на вытяжке, светлые волосы, соответствующий возраст – но это был все-таки не В. Черт. Палатный народ смотрел на меня с легким недоумением. Черт. Никакого В. Выскочила за дверь и наткнулась на него. Они с Олафом стояли на некотором расстоянии, ели друг друга глазами, выразительно и густо молчали. Густое это молчание можно было уже нарезать большими неаппетитными ломтями. «Мы не виделись полтора года. Мы не виделись полтора года. Мы не виделись полтора года», – однообразно думала я.

На В. был неожиданный для кондовой Пироговки наряд-кимоно: белоснежный недлинный халатец в какой-то рубчик, удерживаемый белым поясом, и белоснежные же штаны, прямые. Халатец оживлял черный кудрявый иероглиф. Штаны и пояс не оживляло ничего, но костюм был удивительный. Просто космический какой-то костюм.

– Классное у тебя кимоно, – от неожиданности я забыла, что надо говорить, – это для карате?

– Нет, – живо ответил В., – ну для какого же карате, ты что, не видишь, какая здесь ткань?

– Ткань?

– Понимаешь, в карате ведь преобладает ударная техника, основное правило: «Считай свои руки и ноги острыми мечами», и спортивная форма непосредственно в процессе борьбы не задействована, шьется она из гладких и прочных материалов… понимаешь?

– Ага? – отлично складывается разговор, подумала я, нетрадиционно так.

– В отличие от карате, кимоно для дзюдо изготавливается из толстого и рифленого материала, рассчитанного на сильные броски и захваты со стороны противника… Вот как этот, и еще лацканы усиливаются специальными вставками… и проймы тоже, иногда колени, но не во всех моделях…

Клянусь, доктор, В. еще минут десять увлеченно выкладывал сто пятьдесят фактов о восточных единоборствах, которых вы не знали и стеснялись спросить. Наконец замолчал, переводя дух, готовясь, вероятно, ко второй части лекции, например, о борьбе джиу-джитсу.

– А… А ты же на вытяжке… Где гиря и гипс? – спросила наконец я.

– Сегодня сняли, – медленно проговорил В. и проделал руками небольшое движение, как будто бы он плыл брассом, – ну сколько можно?!

Понимаете, доктор, вот я не вижу человека полтора года, а стоит ему появиться в своем малообъяснимом кимоно для дзюдо, усиленном специальными вставками, как я уже приклеилась зрачками сначала к его локтю с иероглифом, потом улиткой переползла к шее, наконец, добралась до его светлых глаз с чуть опущенными внешними уголками. Поймала взгляд. И уже не отпускала.

– Блин, – расстроенно сказал он, – блин…

Олаф шумно попереминался с ноги на ногу, обращая на себя внимание. Обратила. «Сейчас идем», – сказала, не находя необходимой силы, чтобы действительно сейчас пойти. Как Лот и Лотова жена сама себе.

– Рада, что у тебя все хорошо, – проинформировала я В., – пока.

– А ты как? – светски поинтересовался В. – Как дела? Круги под глазами. Вид усталый.

Ну ни фига себе. Круги под глазами. Да я его чуть не похоронила.

– Сплю плохо, – мстительно ответила я.

– Это ничего, это даже хорошо, это правильно, – чему-то обрадовался тайный дзюдоист В., – у нас тут парнишка один лежал, с закрытой ЧМТ, [28]большой молодец, так он интересную мысль задвигал, про сон. Если мы спим ночью, говорил, то репетируем смерть. А если не спим, то продолжаем жизнь. Становимся мудрее.

– Зовут Антоновский? – спросила я. Устала. Ответа можно было не ждать, я его знала, доктор.

– Ага-ага, – обрадовался В., указывая куда-то белым рукавом, – Антоновский, откуда знаешь, а вот и он, как раз идет!..

– …бычок, качается? – тихо сказала я.

Взяла за ледяные пальцы Олафа. Скомандовала себе не оглядываться, только не оглядываться. Оглянулась, конечно.

00.00

Подъехав к дому, мы обнаружили у подъезда запорошенных пушистым апрельским снежком маму и тетку, в окружении большого количества картонных коробок, прямоугольных и круглых.

– Что я тебе скажу, Вера. Привезла тебе свой обеденный сервис на двадцать четыре персоны, английский. Сейчас мы его поднимем, перемоем, чтобы ты не опозорилась перед гостями, вылезешь со своими оранжевыми тарелками, прости господи… – поздоровалась тетка.

00.30