Мариус Габриэль - Первородный грех. Книга вторая

– Это навсегда осталось во мне, мама, – дрожащим голосом проговорила Иден. – Мне казалось, что у меня внутри что-то гноится, и это ощущение заставляло меня ненавидеть себя. Я начала принимать наркотики, чтобы хоть как-то забыться. Чтобы заглушить боль, от сознания, что все мое существование – это только обман, что я не нормальный человек, а всего лишь несчастный выблядок.

Мерседес, не в силах более сдерживаться, бросилась к дочери, и обе они разрыдались в объятиях друг друга.

– Я больше никогда не буду принимать наркотики, – чуть позже сказала Иден, глядя на мать заплаканными изумрудными глазами. – Может быть, я бы и не устояла перед соблазном, если бы не перенесла гепатит. Я ведь чуть не умерла от него… так что желания в другой раз испытывать судьбу у меня нет.

– Я знаю.

– До сих пор у меня полностью отсутствовало чувство собственного достоинства. Мне на все было наплевать, я всегда считала себя ничтожеством. Но Джоул сделал меня другой, мама.

Мерседес нежно погладила дочь по голове.

– Ты сама заставила себя начать новую жизнь, Иден. Жизнь, свободную от прошлого. Свободную от наркотиков. Ты обрела собственное «я», знаешь себе цену. Из тебя выросла великолепная женщина. Я очень горжусь тобой.

– А я тобой, – взволнованно проговорила Иден. – Теперь, когда я все знаю.

Слегка улыбнувшись, Мерседес покачала головой.

– Нет. Ты не все знаешь, Иден. Моя жизнь не стоит того, чтобы ею гордиться. – Она приложила палец к губам дочери, чтобы остановить ее протесты. – Я не хочу, чтобы ты гордилась мной. Все, о чем я могу Просить Бога, – это чтобы ты простила меня.

– За что?

– За то, что я сделала. Ты ведь не знаешь меня, доченька. И, возможно, так никогда до конца и не узнаешь. Может, это и хорошо. Но с годами ты будешь узнавать обо мне все новые и новые подробности, многие из которых, наверное, заставят тебя ужаснуться.

– Я не верю в это.

– Уж поверь. Это у меня в крови. Порочность.

– Да брось ты, мама! – отмахнулась Иден. – Все это прямо какое-то средневековое испанское мракобесие.

– Нет, Иден. – Мерседес казалась спокойной и трезвой. За последние девять месяцев она заметно постарела. У нее на висках появились седые пряди, а на лице стали заметны морщины. Ее красота переходила в новую фазу – от расцвета зрелости к аскетической строгости пожилого возраста. – И я благодарю Бога, что в твоих венах не течет моя кровь.

– Ты говоришь страшные вещи!

– Нет. У меня был ребенок, и он оказался проклятым.

– Джоул не проклятый! Просто ему пришлось много страдать, и он совсем запутался.

Мерседес отвела взгляд.

– Какое бы зло я ни совершила, запомни, это зло прежде всего обратилось против меня. Я надеюсь, когда-нибудь ты это поймешь. И не возненавидишь меня.

У Иден запершило в горле.

– Да как же я смогла бы тебя ненавидеть, мама? Ты ведь меня так любила. Ты отдала за меня все, что у тебя было. И это при том, что я даже не твой ребенок.

– О, конечно же, ты мой ребенок, – мягко сказала Мерседес. – Я поняла это, когда ты была у Джоула. Ты мое любимое дитя. Единственное, что в конце концов по-настоящему дорого мне. – Она огляделась вокруг. – И вот я здесь – гость в твоем доме.

– Не смей называть себя гостем! Этот дом – твой!

– Нет, он твой. – Ее глаза остановились на изящном профиле Иден. – И день ото дня ты становишься все сильнее. Я уже не могу делать вид, что живу здесь, чтобы ухаживать за тобой. Скоро мне придется оставить тебя.

– Тебе вовсе ни к чему покидать это ранчо!

– Я просто не могу выразить словами, как дороги мне наши с тобой теперешние отношения. Пусть они всегда останутся такими.

Иден с нежностью погладила руку матери.

– Но куда, в таком случае, ты поедешь?

– Вернусь в Испанию.

– Ты будешь так далеко от меня!

– Да. Уеду от греха подальше. Хоакин де Кордоба сделал мне предложение. Пожалуй, я соглашусь.

– Я столько нового о тебе узнала…

– Да, много, – с улыбкой согласилась Мерседес. Они молча сидели, глядя, как сад погружается в вечерние сумерки. Тени становились длиннее. Легкий ветерок шелестел у них над головами листвой.

– Если хочешь, – сказала Мерседес, – я помогу тебе достать твое подлинное свидетельство о рождении.

Иден подняла голову.

– Зачем?

– Чтобы ты могла разыскать свою настоящую мать.

– Мне это не нужно, – улыбнулась Иден. – Ты же сама только что сказала, что ты моя настоящая мать. А вот кое-что гораздо более важное я должна действительно сделать.