Наталья Потёмина - Планы на ночь

А всем остальным о таком счастье можно было только мечтать. Или набраться мужества и попробовать полечиться. А лучше поднапрячься и сказку сделать былью! Взять себя в руки — и, несмотря ни на что, грудью на амбразуру! Сердцем на высоковольтные провода. Добрый день! Я могу вам чем-нибудь помочь? Или лучше вы. Помогите мне, пожалуйста! Я хорошая! Я добрая! Я честная! Help me! Плиз! Спасите утопающую, не то мое общение на равных с морожеными рыбами может случиться буквально на днях.

А чтобы это долгожданное событие все же не произошло — если вдруг, то лучше как можно позже, — для этого надо потрудиться, ибо спасение утопающих — наша первейшая задача. Но в начале этого пути надо встать, принять душ, пищу и обязательный товарный вид. В поход — труба зовет. Времени осталось в обрез, а еще хорошо бы заехать в офис, чтобы захватить каталоги и образцы тканей.

Я выскочила на улицу и задохнулась. Нас утро встретило прохладой. Но какой! Ясной, прозрачной, сверкающей. Вполне понятно, что к полудню все это расплавится и потечет. После затяжной, словно осложненной воспалением легких зимы, с ее трескучими звездами и одуревшей наркотической луной, весна не раздражала и даже радовала своей неожиданностью и непредсказуемостью.

Клиент всегда прав, но лучше бы он был мертв. За три проведенные с ним часа я постарела на жизнь. Вредность этого кровососа не запить никаким молоком. Понты на понтах сидят и понтами погоняют. Но ты, дружок, не на ту нарвался. Моего терпенья хватит на троих. Я такая кроткая, я такая молчаливая, такая малоподвижная, смурная. Но, прикинь, мне тебя, такого успешного, такого крутого, такого презрительного, даже жалко немного. Тебе ж, сиротине, некому было объяснить, что если ты общаешься с человеком, который от тебя каким-либо образом зависит, то надо быть с ним хотя бы элементарно вежливым, чтобы не сказать деликатным. Это не моя гордыня и даже не правило хорошего тона. Просто отсутствие твоего плевка в моем колодце — вот главное условие для нашего плодотворного сотрудничества. И не надо растопыривать потные жирные пальцы, мы и не такие видели.

Но все хорошо, что наконец кончается. И я шла по своему любимому Тверскому бульвару в замечательном настроении и расположении духа. Захотелось сесть на высохшую за день лавочку и выкурить свою вторую сигарету. Но все лавочки были заняты влюбленными парами, пенсионерами и алкоголиками. Курить на ходу не хотелось. Еще моя бабушка, заядлая куреманка, бывало говорила: «Деточка, если ты не можешь не курить, то кури, но только не на улице. Курить на улице так же стыдно, как и писать на ней». Родная моя, хорошая, где же найти время, чтобы устроиться в уютном кресле перед камином, размять в тонких пальцах папироску, вставить ее в длинный черепаховый мундштук и с наслажденьем затянуться ароматным дымом полной, трепетной и затянутой в шелка грудью. Наше проклятое поколение зарабатывающих на жизнь женщин носит брюки, курит на ходу, пьет водку и скоро научится справлять нужду под любым кустом или деревом, беря пример с представителей противоположного пола, которые без меры украсили Москву своими сосредоточенными позами писающих мальчиков, держа переполненные пивом пенисы в своих сильно трясущихся руках.

Как же все-таки я устала!

— Деточка, женщина должна работать мало и в охотку. Покойная Лиля Брик не стеснялась называть себя содержанкой и даже гордилась этим. «Володенька, привезите мне из Америки маленький автомобильчик». И привозил, и был счастлив тем, что доставил ей мимолетное удовольствие. Учись, деточка, принимать заботу мужчины как дарованную ему милость.

Бабуля, где бы еще взять этого мужчину?

Зазвонил мобильный.

— Ну, рассказывай! — услышала я радостный Юлькин голос.

— Что рассказывать? — не поняла я.

— Как продвигаются дела на писательском поприще?

— Ты что, с дуба упала? Я и не начинала. И не собираюсь. Я думала, мы просто так.

— Ничего просто так не бывает, садись и пиши.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Вот только все брошу.

— Вот и брось! — заорала Юлька. — Что тебе еще делать? Тетрадь-то хоть купила?

— Слушай, ты на меня не дави, я и без тебя выжатая как лимон.

— Дура, я же тебе помочь хочу. Я еще не знаю, что из этого получится, но попробуй, Мань, хуже не будет. Пора, Мань, выходить уже как-то из этого всего.

— Юль, а я и вышла. У меня все хорошо, Юль.

— Выйти-то ты, может, и вышла, а вот жить все еще никак не начнешь. Тебе надо дело какое-нибудь раскрутить или встряску какую получить в виде нового мужика. А лучше бы то и другое разом.