Соня Сойер-Джонс - Крыса-любовь

Лично мне кажется, что пятна неизбежны и даже нужны на полотне нашей жизни: человек познается по тому, как он их сажает и как с ними борется. Самое главное — не сдаваться. Если пробовать снова и снова и не опускать руки, вы в конце концов победите, а победа всегда добавляет веры в собственные силы.

Ничто так не мобилизует женщину, как пятно соевого соуса. Однако помните: нельзя терять время. Если не вывести пятно сразу, оно решит, что может остаться навсегда. Вот тогда начнутся проблемы. Кроме того, важно, какая у вас полоса в жизни. Если все благополучно, то пятно, вероятно, покажется досадным пустяком. Но если все плохо, пятно приобретает масштаб катастрофы. Свекольное пятно на белой ткани способно и к краю пропасти подтолкнуть.

Вот что я пыталась донести до Шейлы, когда мы с ней стояли на ветру у входа в издательство.

— Наша жизнь — сплошной стресс. А когда напряжение нарастает, последней каплей всегда становится какой-нибудь пустяк.

Шейла резко стряхнула пепел и теперь зачарованно следила за его полетом прямиком на туфли.

— Я видела, как это бывает, Шейла, — сказала я. — Помнишь Сару?

Шейла не помнила.

— Ну, Сару Диполд, — не сдавалась я.

— Ага! Кислорожую девицу из зарубежных новостей?

Уж кто-кто, а Шейла умела описать человека одним словцом.

— Для Сары последней каплей стало разлитое вино. Как-то вечером она смахнула бокал хереса на арабский ковер — и будьте любезны. Ковер погиб, что и доконало Сару.

— Арабский? А если б он был ручной работы? Твоя Сара кинулась бы резать себе вены!

— Именно! Я как раз про это!

— Винные пятна ведь надо посыпать солью, да? — спросила Шейла. — Чтобы вино впиталось? Лично я пользуюсь солью, когда не удается высосать.

— Соль помогает, но шерстяной ковер лучше сразу обработать моющим средством. А из синтетики — смесью перекиси водорода и…

Но Шейла меня не слышала. Ее мысли уже помчались вскачь.

— Сара — это та, у которой муж сбежал с ее собственной сестрой, да? — радостно уточнила она. — И вдобавок сестра от него залетела?

— Точно. А еще он забрал все их сбережения. Скотина! Она ж ему годами таскала на работу лоточки с обедами.

— Ну ни черта себе. Тут кто угодно сбежит.

Она хохотнула, поперхнулась и тут же зашлась в том долгом утробном кашле, который обрывает разговор вернее, чем рев истребителя у вас над головой. Мне не терпелось донести до нее мысль насчет Сары, но ведь никогда не знаешь, сколько времени приличествует выждать после такого кашля. К тому же я вспомнила про салат в пластиковом лоточке, ждавший меня на столе в редакции. А кстати, что смешного в лоточках?

У Шейлы случаются взрывы веселья, при которых люди вроде меня не знают куда деваться. За годы совместной работы я так и не научилась угадывать, что вызовет у нее очередной приступ.

— Ну-ка, ну-ка, — просипела она. — Говоришь, Сарин муж стащил все ее деньги, сделал ребенка ее сестре, а доконало ее, по-твоему , дешевое пойло на ковре?

Эта мысль так ее позабавила, что смех и кашель возобновились. Клокочущие звуки устрашали. Одно из двух: либо Шейле надо бросить курить, либо прекратить хохотать над собственными остротами. Увы, и то и другое представлялось маловероятным.

— А по-твоему , всему виной предательство? — спросила я. Шейла явно не прониклась моей теорией насчет мелочей, наносящих сокрушительные удары. — Херес ни при чем?

— Предательство? — притворно ужаснулась Шейла. — Оставь мораль в покое! Развивай бульварное мышление. Виноват секс. Только секс. Меньше ходи по театрам!

— Но ведь ее муж с ее родной сестрой…

— Он мог бы поиметь свою сотрудницу, или шлюху, или любимую собачку, а Сара точно так же лезла бы на стенку. Просто потому, что он развлекался, а она — нет.

— И все? — не поверила я.

— За всем стоит секс. Все в конечном итоге упирается в него.

Странно было услышать такое от Шейлы, поскольку секс был ей чужд. Я точно знала, причем от нее самой. Вот что мне нравилось в Шейле. Единственная запретная тема — курение, все остальное становилось достоянием общественности: ее интимная жизнь, семейные дрязги, пережитые унижения, размер одежды. Табу для нее не существовало, она выкладывала все без утайки. И потому я была в курсе, что в последний раз она занималась сексом в Нью-Йорке в 2001 году, когда портье, не разобрав ее австралийского прононса, прислал ей в номер горячего парня вместо горячего карри.

По словам Шейлы, когда на пороге возник двадцатилетний мачо с тарелкой корейских роллов в одной руке и миской жареной лапши в другой, она не стала отказываться, потому что терпеть не может отсылать персонал прочь. К тому же этакая упаковка выглядела заманчивее, чем все остальное в мини-баре.