Генри Саттон - Бесстыдница

Мерри танцевала с коренастым загорелым парнем, потом с худощавым пожилым мужчиной (она могла судить о его возрасте по седым волосам, плотным ворсистым ковром покрывавшим его грудь), потом с молодым человеком, потом еще с кем-то. Время от времени из затененных углов зала доносились смешки и игривое хихиканье. Некоторые пары уединялись в многочисленных спальнях и гостевых комнатах. Мерри не просто веселилась, но странным образом почувствовала облегчение оттого, что на этом торжественном приеме все ведут себя точь-в-точь так, как и она сама в свое время. Ей было приятно сознавать, что не одна она погрязла в пороке, да и можно ли назвать это пороком? Ведь здесь, в этом великолепном палаццо, шестьдесят или даже семьдесят гостей, многие из которых принадлежали к высшему свету, предавались этой вызывающе эротичной игре как чему-то совершенно естественному и нормальному.

Мерри не испытывала особого острого сексуального возбуждения. Руки Тони, например, причиняли ей куда более утонченное, изысканное и интимное наслаждение. Тем не менее сейчас Мерри плыла, погрузившись в объятия очередного партнера словно в пуховую перину, покачиваясь на которой не могла, да и не пыталась различить границу между фантазией и реальностью. Правда, длилось это чудесное состояние лишь до тех пор, пока партнер, протанцевав с ней минут пять, не предложил ей перейти в более уединенное место.

— Давай? — спросил он, кивком указывая на коридор, в котором как раз исчезали голые ягодицы мужчины и женщины.

Мерри промолчала. К чему утруждать себя и подыскивать какие-то слова, чтобы высказать настолько очевидное согласие? Мужчина тем временем плотнее привлек ее к себе, одной рукой поглаживая ее бедра и ягодицы и одновременно бесстыдно протискивая восставший член в нижнюю часть платинового треугольника на ее лобке. Уступая его движениям, Мерри позволила ему увлечь себя по направлению к коридору.

— Да, вот так, — произнес мужчина. — Потанцуем прямо до двери.

Голос его доносился до ушей Мерри словно издалека. И вдруг она узнала его! В следующий миг, сбросив оцепенение, Мерри повернулась, вырвалась из рук мужчины и не чуя под собой ног помчалась по коридору. Мужчина побежал за ней.

— Нет! — что было силы выкрикнула Мерри. — Боже мой, нет!

Он остановился. Мерри не знала, понял ли он, что перед ним его дочь, либо просто решил, что не стоит связываться с девушкой, которая истошно орет: «Боже мой, нет!» Как бы то ни было, он прекратил преследование. Мерри нашла комнату, в которой раздевалась. Она слишком торопилась, чтобы рыться в груде наваленной прямо на пол одежды. Заметив собственное платье, она поспешно натянула его прямо на голое тело, не заботясь о трусиках или чулках. Потом схватила чьи-то туфли. Они оказались малы. Она взяла другую пару. Тоже жмут! Ну, и черт с ними! Мерри пошла босиком. Оглянувшись в поисках своей норковой накидки и не найдя ее, она набросила на плечи чье-то манто и поспешно выскочила на ночной воздух.

Добежав до pontile, она прыгнула в катер-такси и попросила доставить ее в Лидо.

Воздух заметно посвежел, с Адриатики веял бриз. Мерри не могла понять, почему, укутавшись в меховое манто, дрожит. Да так, что зубы стучат. Таксист сбавил ход и бросил ей одеяло. Не слишком чистое, быть может, но Мерри благодарно завернулась в него.

— Синьорина больна? — Участливо спросил итальянец.

— Да, — кивнула Мерри.

— Тогда я прибавлю обороты.

— Да, спасибо.

Катер рванул вперед, запрыгав на зыби. Несколько минут спустя он пришвартовался к причалу «Эксельсиора». Денег у Мерри не оказалось. Она попросила швейцара, чтобы тот расплатился.

Швейцар развел руками.

— Я не могу, — сказал он. — Мне очень жаль, но…

— Послушайте! — выкрикнула Мерри. — Заплатите за такси, черт побери! Я — Мерри Хаусман.

— О, да, конечно.

Не помня себя, Мерри влетела в вестибюль и, вызвав лифт, стала ждать. Дрожь все еще не унималась.

— Что-нибудь случилось? — спросил участливый голос.

Она обернулась и увидела Карреру. — Нет. Да. Я… Мне нездоровится.

— Позвольте, я провожу вас до номера? — предложил он. Во всяком случае интонация его голоса была вопросительная. На самом же деле Мерри не сомневалась, это был приказ. Каррера решительно взял ее за руку и помог войти в лифт.

Он спросил у Мерри, какой у нее номер, и взял у нее ключ. Сам отомкнул дверь, и они вошли в номер.

— А где мисс Китс?

— Кто?

— Мисс Китс. Моя провожатая. Она должна быть здесь.