Салли Торн - Мой любимый враг

Джош целует меня так, будто давно все знает. Прекрасно понимает меня. Я поднимаю руку и хочу оттолкнуть его, а он сплетает свои пальцы с моими. Я кусаю его, а он улыбается мне прямо в губы. Я сгибаю ногу в колене, чтобы упереться в матрас и отползти в сторону, а он хватает мою ногу снизу.

– Ты прекрасна, когда боишься, – говорит мне Джош.

Пока он подбирается губами к моему уху, я не могу говорить. Он вздыхает. Мир еще немного сужается. Когда Джош целует точку под моим ухом, где бьется пульс, я понимаю: он думает обо всех тех маленьких чудесах, которые происходят внутри моего тела, и на глаза наворачивается первая слеза. Она сползает по щеке к шее.

– Мы сейчас куда-то доберемся, – говорит мне Джош, слизывая слезинку.

Я запускаю руки ему в волосы и прижимаю его к себе, а он тем временем штампует на моей шее поцелуи. От каждого я все глубже погружаюсь в любовь. Когда Джош проводит рукой по моему боку, я морщусь.

– Дай-ка доктор Джош посмотрит, – говорит он и одним движением снимает с меня свитер и футболку. Уверенной рукой проводит по шее, затем поверх лифчика, между грудей, по животу. Свет ярко разливается по комнате. Джош осматривает меня и видит каждый сосуд и каждый пастельного оттенка синяк. Его ресницы, веером прикрывающие глаза, так совершенны, что у меня снова выступают слезы.

Я так люблю его, что не могу больше держать это в себе. Внутри все вибрирует. Из меня фонтаном сыплются искры. Джош начинает говорить, поглаживая пальцами мою синюшную кожу, и от этого становится еще труднее не раскрываться.

– Прости, что ты так часто набивала синяки из-за меня. Нужно было защищать тебя от самого себя. Я долго существовал в одном режиме по умолчанию. Вроде как: лучшая защита – нападение. Ты оказалась принимающей стороной и оставалась на том конце дни, недели, месяцы, и ты справилась, как никто другой. – Я пытаюсь заговорить, но Джош качает головой и продолжает: – Каждый день, каждую минуту я просто сидел там и смотрел на тебя. То, как я вел себя с тобой, было величайшей ошибкой в моей жизни.

– Ничего страшного, – удается вымолвить мне. – Ничего страшного.

– Нет. Не знаю, как ты уживалась со мной. Прости меня. – Он прикладывается губами к синяку у меня на ребрах.

– Я прощаю тебя. Ты забыл, что и я тоже вела себя с тобой как стерва.

– Но этого не случилось бы, если бы я просто улыбнулся в ответ.

– Я хотела бы, чтобы ты это сделал. – Голос мой предательски ломается.

С тем же успехом я могла бы сказать: «Я хотела бы, чтобы ты меня полюбил». Я задерживаю дыхание. С таким безумно изобретательным умом Джош наверняка мигом сопоставит факты. Я ворочаюсь на постели, но он легко забирается поверх меня и укладывает мою голову на свою подушку.

– Это ничего не меняет. Я полюбил тебя, как только увидел.

Я будто падаю с кровати. Он обхватывает меня одной рукой за талию. Я дергаюсь, словно попавшая в капкан дичь.

– Ты полюбил… Что? Меня?

– Люсинду Элизабет Хаттон. Ее, и только ее.

– Меня?

– Люси, наследницу династии владельцев «Скай даймонд строуберис».

– Меня.

– Ты можешь показать мне удостоверение личности, чтобы я проверил? – Глаза его сияют, а на губах играет улыбка, которую я люблю больше всего.

– Но и я люблю тебя, – говорю я так, будто сама себе не верю.

Джош смеется:

– Я знаю.

– Откуда ты всегда все знаешь? – Я ударяю по постели ногой.

– Я догадался всего несколько минут назад. Твое сердце так колотилось.

– Я не могу ничего скрыть от тебя. Это самое ужасное. – Пытаюсь уткнуться лицом в подушку.

– И не нужно ничего скрывать. – Он берет меня за подбородок и целует.

– Ты страшный. Ты причинишь мне боль.

– Пожалуй, я и вправду немного страшный. Но никогда больше не причиню тебе боли. А любой, кто на это осмелится, узнает, что такое страх.

– Ты меня ненавидишь.

– Никогда такого не было. Ни секунды. Я всегда любил тебя.

– Докажи. Это невозможно. – Я довольна, что втянула его в спор, победить в котором нельзя. Джош перекатывается на бок и кладет голову на руку. Сердце у меня тяжело бьется.

– Какой мой любимый цвет?

– Это просто. Голубой.

– Какой именно голубой?

– Голубой, как спальня! – Я показываю на стену. – Стены. Твоя рубашка. Мое платье. Цвет «Тиффани».

Джош сажает меня, потянув за руки, потом идет к краю кровати. Открывает дверцу гардероба, и я вижу все его рубашки, висящие в цветовой последовательности.

– Джош, ты придурок! – Я начинаю хохотать и тыкать пальцем в ту сторону, но он хватает меня за лодыжки и подтаскивает к краю кровати.