Тереза Медейрос - Поцелуй, чтобы вспомнить

Выражения признательности:

Я хотела бы поблагодарить весь штат Бантам Делл Паблишинг Групп — включая Энн Бохнер, Эми Фарли, Терезу Зоро, Бетси Халсебош, Сьюзен Коркоран, Барб Бург, Йока Луи и Ирвина Эпплбаума. Я также хотела бы поблагодарить Маргарет Эванс Портер, чьи изысканные рекламные проспекты на тему ухаживания и брака периода Регентства вдохновили мое воображение к новым высотам. (Поэтому, если я поняла что-то неправильно, не вините ее. Вините меня!) Я хотел бы поблагодарить моих друзей по переписке, которые поддерживают во мне здравый рассудок — Жана Уиллета, Элизабет Бивари и Ребекку Хаган Ли. И особенно хочу поблагодарить Венди Маккурди, Андра Чирило и Нину Тайблиб. У Золушки была всего одна добрая фея, а у меня их целых три.

Стерлинг Харлоу залез на оттоманку и встал на цыпочки, чтобы выглянуть из окна гостиной. Ему было бы куда легче, если бы толстая желтая кошка не свисала с его руки вялой тряпочкой. Его жаркое дыхание оставило на холодном стекле ровное затуманенное пятно. Он стер его рукавом как раз вовремя, чтобы увидеть изящный экипаж, который остановился на изогнутой подъездной дорожке выкрашенного в белый цвет дома. Когда лакей в парике и ливрее спрыгнул с козел экипажа и открыл дверцу, Стерлинг подался вперед и прижался носом к стеклу.

— Я никогда раньше не встречал настоящего герцога, Нелли, — прошептал он, от волнения сжимая в руках многострадальную полосатую кошку, которая была его постоянной спутницей.

С тех пор, как мама и папа сообщили ему, что двоюродный дед Стерлинга удостоит их визитом, он проводил все свое время, роясь в книгах и выискивая портреты герцогов. В конце концов, он успокоился на промежуточном варианте между Одиссеем и Королем Артуром, добром, храбром и благородном, в красной бархатной мантии, свисающей с широких плеч и, возможно, даже с сияющим мечом на поясе.

Стерлинг задержал дыхание, поскольку дверь экипажа распахнулась, и солнце осветило герб, изображенный на ее блестящей поверхности.

— Стерлинг! — Голос его матери ударил по его и без того натянутым нервам так, что он чуть не упал с оттоманки. Нелли спрыгнула у него с рук и спряталась за занавесками.

— Слезай оттуда сейчас же! Еще не хватало, чтобы твой дедушка застал тебя подсматривающим, словно любопытную прислугу.

Решив, что будет опрометчиво напоминать матери, что они могут позволить себе всего одного слугу, Стерлинг спрыгнул с оттоманки.

— Герцог уже здесь, мама! Он действительно здесь! И он приехал в экипаже, запряженном четырьмя белыми лошадьми, точно как Зевс или Аполлон!

— Или дьявол, — пробормотала она, слюнявя пальцы, чтобы пригладить его вихор, который вечно портил прическу его золотоволосой головки.

Она отряхнула его костюм от кошачьей шерсти и заново повязала миниатюрный шейный платок, чуть не задушив его тугим узлом, но Стерлинг старался не дергаться. Он хотел произвести на герцога самое лучшее впечатление. Хотел, чтобы мама и папа им гордились. Возможно, если бы ему это удалось, папа не проводил бы столько ночей в Лондоне, а мама не плакала бы по ночам, в конце концов засыпая от усталости. Ее приглушенные рыдания не раз будили его посреди ночи всю прошлую неделю.

— Вот так, — она отстранилась и наклонила голову, изучая его. — Ты очень симпатичный маленький джентльмен.

Внезапно ее красивое лицо сморщилось от сдерживаемых слез. Она отвернулась, прижимая к губам носовой платок. Ошарашенный и встревоженный, Стерлинг шагнул к ней.

— Мама? Ты плачешь?

Она отстранила его.

— Не глупи. Мне что-то попало в глаз. Зола от кухонной плиты, или, может быть, шерсть Нелли.

Впервые за свою короткую жизнь Стерлинг заподозрил свою мать во лжи. Но прежде чем он смог на нее надавить, дверь гостиной распахнулась.

Стерлинг повернулся и забыл про мать, его сердце громко застучало, отдаваясь в ушах.

В дверях стоял отец, его испещренные синеватыми прожилками щеки и нос покраснели. Для того, чтобы в его глазах появился этот лихорадочный блеск, обычно требовалась победная ночь за игорным столом или, по крайней мере, три бутылки портвейна.