Лаура Леоне - Однажды знойным летом

— Кто такой этот Рейс Беннет? — требовательно спросила Вики, недоуменно приподнимая брови.

— Рейс Беннет — кровный сын Генри Рейса, — невозмутимо отозвался адвокат.

— Какой сын? — озадаченно переспросила Вики.

— Точнее, незаконнорожденный.

— Незаконнорожденный? — Глаза девушки расширились от удивления. — Вы хотите сказать, что…

Адвокат молча кивнул.

— Значит, у Хэнка (уменьшительное от Генри) был на стороне ребенок… Кто бы мог подумать! — пробормотала Вики. — Он никогда не говорил мне об этом. И что же теперь будет?

— Это зависит от вас и мистера Беннета. Генри Рейс не оговорил в завещании никаких обязательных условий. Если вы или мистер Беннет пожелаете продать партнеру свою долю, это можно легко устроить. Что же касается капитала, то тут дело обстоит иначе.

— Капитала?

— Генри Рейс также завещал вам с мистером Беннетом солидную сумму.

— Деньги?

— Да. Судя по всему, они предназначены для того, чтобы помочь вам продержаться, пока пансион не начнет приносить прибыль.

— Вот это да! И как же отнеслась к этому семья Хэнка? Адвокат бросил на девушку неодобрительный взгляд, однако Вики не смутилась и глаз не опустила.

Адвокат был небольшого роста, с белыми мягкими руками. Его безукоризненно правильная речь, а также одежда в точности соответствовали принятым нормам. Наверное, он даже спал в правильной, рекомендованной врачом позе. В этот чудесный весенний день, когда Вики не терпелось вырваться на улицу из угнетающе правильно обставленного офиса с кондиционированным воздухом, адвокату явно нравилось сидеть взаперти, перебирая на столе важные бумаги.

Он называл какие-то цифры, объяснял законы вступления в права наследования, налогообложения и новые юридические обязанности, но Вики с огромным трудом заставляла себя вслушиваться в его размеренно льющуюся речь.

— Разумеется, прежде всего я должен узнать о ваших намерениях и осведомиться о решении мистера Беннета по поводу наследства, оставленного Генри Рейсом, — закончил адвокат, ожидая ответа Вики.

— Что касается меня, то я намерена остаться в Оук- Хилле и продолжить работу в пансионе для домашних животных, как и было задумано еще при жизни Хэнка.

— Понятно. Значит, остается лишь выяснить точку зрения мистера Беннета.

— Вы уже сообщили ему о наследстве?

— Да. Несколько дней назад я по его требованию выслал подробную информацию о наследстве и законах вступления в права наследования. На днях мистер Беннет прилетит в Вашингтон, и тогда мы сможем организовать встречу втроем.

— А где он сейчас?

— Полагаю, в Калифорнии.

— Чем он занимается?

— Вряд ли я имею право обсуждать человека, с которым не знаком, мисс Вуд. По-моему, он архитектор. Мистер Беннет показался мне весьма благоразумным. Кстати, он очень удивился, узнав, что Генри Рейс столь щедро оделил его.

— В самом деле? — скептически проговорила Вики. Хэнк был очень богатым человеком. Несомненно, даже незаконнорожденный сын должен был получить хоть что- то в наследство. — Ну что ж, надо думать, он скоро даст о себе знать, и тогда мы втроем уладим наконец это дело.

Подняв с кресла свои пять футов и одиннадцать дюймов (приблизительно 180 см), Вики решительно пожала руку адвокату, с долей злорадства отметив на его лице гримасу боли.

Очутившись на улице, она вынула из волос все заколки, и волнистая густая рыжая грива свободно легла ей на плечи и спину. Лица коснулся нежный ветерок, принесший с собой городские запахи. Ей жаль было тратить такой чудесный день на пребывание в шумном суетливом городе. К тому же в Оук-Хилле скопилось немало дел. Решив, что пора возвращаться домой, Вики направилась к стоянке. Как всегда, ей понадобилось не меньше десяти минут, чтобы вспомнить, где именно она припарковала свой ярко-желтый пикап. Приезжая в город, девушка всегда теряла способность быстро ориентироваться.

Выехав из Вашингтона на загородное скоростное шоссе, Вики немного успокоилась. Уверенно управляя машиной, она обдумывала последние события.

Выходит, Хэнк не только вел беспорядочную личную жизнь, но и прижил незаконнорожденного ребенка! Если парень успел выучиться на архитектора, то ему стукнуло никак не меньше, чем самой Вики, которой исполнилось двадцать семь лет, а может, и больше. Значит, все произошло очень давно…

— Ах, Хэнк, дружище, для тебя это, вероятно, было тяжким бременем, — печально пробормотала она.