Татьяна Туринская - Танец белых одуванчиков

По мере обличительности речи Андрианова Семен Львович словно бы терял в весе, сдувался, как праздничный воздушный шарик. К заключительному слову перед гостем сидел уже не тот лощеный крепкий мужик, намеренно-фальшиво изображающий из себя старика, тем самым лишь подчеркивая свою крепость и относительную молодость, а самый настоящий старикашка: лысенький, седенький, морщинистый. И какой-то ужасно жалкий.

И Андрианов уже несколько пожалел о своей откровенности, может быть, даже жестокости. Нет, разве он жестокий человек? Просто реальность жестока, а он ведь — до мозга костей реалист. И что ж тут поделаешь, если все сложилось именно так, а не иначе?

Тем временем подъехали Кирилл с Тамарой. Та, едва чмокнув в щеку мать и довольно сухо поздоровавшись с Ириной Станиславовной, тут же побежала в комнату Софочки. То ли соскучилась по сестре, то ли посплетничать нужно было. А может, просто не хотелось сидеть рядом со свекровью.

Кириллу, впрочем, тоже было не особо интересно оставаться с женщинами.

— Ма, а где отец?

Вместо Ирины Станиславовны ответила Изида Натановна:

— Они, Кирилл, в кабинете Семена Львовича, это на третьем этаже, справа от лестницы.

— Да, я знаю, спасибо, — поблагодарил Кирилл. — Пойду поздороваюсь.

Не спеша поднялся на третий этаж, без труда отыскал нужную дверь, постучал:

— Я не помешаю? Новое поколение сюда пускают?

К его недоумению вечно напыщенный Зельдов словно бы и не заметил его появления. Зато отец откровенно обрадовался:

— О, Кирюха, заходи! Приветствую, сын! С наступающим тебя! Как Тамара? Садись.

Кирилл присел рядом с отцом на массивный кожаный диван, одним углом примыкавший к письменному столу. Зельдов, кажется, по-прежнему не заметил появления зятя.

— И вас с наступающим, — поздравил присутствующих Кирилл. — Она к Софье зашла. Мама с Изидой Натановной стол уже накрыли. А вы тут чего притихли?

— Да мы тут, — как-то неуверенно протянул Александр Никанорович. Повернулся к Зельдову: — Семен Львович, ты не возражаешь, если я Кирилла посвящу в тему? Мы ведь одна семья, рано или поздно все равно узнает.

Зельдов неопределенно махнул рукой, мол, делай, как знаешь, и по-прежнему не сказал ни слова.

— Что-то случилось? — нахмурился Кирилл.

— Случилось… Собственно, ничего особо страшного не произошло. Слышишь, Семен Львович? Ничего ведь такого уж страшного, правда? Главное, все живы-здоровы. А деньги… Что деньги? Жили ведь раньше без денег, и нормально ведь жили. Да не печалься ты так, Семен Львович. Все будет нормально. Дом продашь — тебе этих денег до конца жизни хватит!

— Какой хватит?! — прохрипел Зельдов. — Его ж хрен продашь за ту сумму, которую я в него вбухал! Как минимум четверть цены потеряю — где еще такого дурака, как я, найдешь?! Вот ты, скажи, купил бы дом за миллион?!

— Нет, — честно признался Андрианов. — И никому бы не советовал. На кой он мне, такой огромный? Мы вот с Ириной жалеем, что четвертая комната у нас пустует, нам с ней и трех больше чем достаточно, а ты говоришь — дом. Честно сказать, я удивлялся, на хрена ты его затеял, этот особняк? Я было решил, наверное, стоишь очень крепко, деньги уже вкладывать некуда. А оно вон как оказалось. Ничего, Семен Львович, не переживай. Ну продашь чуть дешевле. Вложишь куда-нибудь по-умному, только не так, как ты в завод свой вложил, и все будет тип-топ, вот увидишь!

— Да что там уже вкладывать? — махнул тот рукой. — Мне ж еще с кредиторами рассчитаться надо. Там от дома — шиш да маленько в лучшем случае останется. Дай Бог, чтоб на квартиру приличную хватило. А жить-то на что?!!

Андрианов-старший невесело усмехнулся:

— Так ты у меня пол-лимона на жизнь просил? Лучше бы так и сказал, открытым текстом. Честнее было бы. Впрочем, результат бы от этого не изменился.

Кириллу казалось, что у него волосы дыбом становятся. Зельдов собирается продавать дом?! Зачем?! Ах, с кредиторами рассчитаться?! Ни фига себе! Что?!! От дома только на квартиру и останется?!! У отца полмиллиона просил?! Ни хрена себе! Так это что ж такое выходит, а?

— И… давно? — осмелился он. — Проблемы — давно?

Александр Никанорович тоже вопросительно взглянул на хозяина:

— А правда, Семен Львович, давно? Когда это началось?

Зельдов молчал. Андрианов-старший выждал для порядка несколько мгновений, потом вновь спросил:

— Что, выходит, и правда?..

Высказать догадку словами так и не осмелился. Зельдов поднял мрачный взгляд на свата:

— Какая теперь уже разница? Мы теперь крепко повязаны, Ляксандр Никанорыч. Кровно. Твоего внука, между прочим, моя дочь вынашивает, а не кто-нибудь. Мы теперь одна семья…