Сара Монк: Романтическое приключение

И именно поэтому Лизель упорно продолжала работать, хотя всеми фибрами ненавидела эту работу уже шесть лет, и еще подрабатывала вбаре четыре ночи в неделю. Однако благодаря этой ненавистной работе она могла накопить кое-что к Рождеству и дням рождения и каждое лето проводить неделю в кемпинге в Маргейте, что, как она считала, полезно и для здоровья Мэрилин, и для Алекса.

Это была напряженная жизнь. Но они упорно трудились, чтобы сделать ее еще лучше. Лизель удалось сохранить свою солнечную улыбку, а Мэрилин, обладая более приземленным характером, не отрывалась от реальности. Вот почему Мэрилин держала в секрете свою встречу со Стивеном Кингстоном. Она не сомневалась, что у Стивена может быть одна-единственная причина, чтобы искать с ней свидания. Видимо, Ник взялся за ум и решил установить контакт со своим сыном.

Мэрилин всегда думала, что когда-нибудь он вернется и предъявит свои права. «Испортит песню», как сказала бы ее мать. Поэтому когда позвонила секретарша Кингстона и попросила ее зайти к нему, Мэрилин страшно испугалась.

Но оказывается, дело было совершенно в другом.

Абсолютно иное дело.

Мэрилин чувствовала, что ей необходимо выпить. Для человека, выпивающего раз в месяц бокал вина, этот факт говорил сам за себя.

Часом позже Лизель вышла из мрачного, пропахшего табаком, переполненного бара. Она посмотрела на бледное, почти летнее, солнце, спрятавшееся за тучами пасмурного неприглядного лондонского неба, и попыталась решить: стоит ей плакать или нет? Она чувствовала себя так, как может чувствовать себя любая девушка в подобной ситуации, но на самом деле, если быть честной, она не думала, что будет так страдать.

Она поняла, что что-то случилось, как только увидела Майка за стойкой бара. Когда он заметил ее, его глаза стали бегать из стороны в сторону, словно хотели исчезнуть с лица.

Они не так уж долго были вместе, чтобы так нервничать и задыхаться, пеняя на судьбу, просто она мгновенно поняла, что этот вечер не сулит ей ничего хорошего, и уже вылила половину бокала пино-гриджио, когда Майк, наконец собрался с духом и разразился речью.

— Дело не в тебе, а во мне. — Банальные слова были началом, дальше последовало: — Я знаю, что ты хочешь более прочных отношений, чем я могу предложить тебе в данный момент.

О, чудно. По крайней мере, он не оказался последним трусом и не огорошил ее глупейшим текстом, как предыдущий бойфренд. Она питала надежды, что неудивительно, так как он был забавный, очаровательный и симпатичный внешне, и у него была хорошая работа. Неделей раньше она даже, пригласила его домой и познакомила с Мэрилин и Алексом. Что-то надо делать с этим. Это забавно, скольких мужчин удивлял тот факт, что она живет в крохотной квартирке со своей сестрой и племянником и к тому же делит комнату с сестрой.

— Мужчины! — фыркнула Лизель, подходя к автобусной остановке.

Желание быть любимой — хотя она вовсе не чувствовала, что заслужила чью-то любовь, — заставляло ее переходить от одних отношений к другим, словно пчелка, перелетающая с цветка на цветок в поисках нектара. И единственной привязанностью, которая выдержала все испытания, были ее отношения с сестрой и ее сынишкой. Это был настоящий союз. Это было так, как должно быть. Даже когда Мэрилин вышла замуж за Ника, Лизель жила с ними, хотя когда ей исполнилось восемнадцать, она объявила, что ей надоело быть «третьим лишним», и настояла на переезде в крошечную квартирку, где и обитала по сей день. Тогда Мэрилин практически хватала ее за ноги, пытаясь удержать. В свою очередь, Лизель чувствовала, что отношения сестры и Ника, вернее, их разрыв, возможно, был спровоцирован или ускорен ее близостью с сестрой. Возможно, постоянное желание продолжительных, прочных отношений было следствием того, что подсознательно она чувствовала — пришла ее очередь завести собственную семью. У Алекса не было ни дядей, ни бабушки, ни деда, в его жизни явно не хватало мужчины. После Ника Мэрилин прочно оставалась одна. После Ника Лизель постоянно меняла мужчин, неудивительно, что Майк первый пошел на разрыв.

— Я законченный моногамист, — заявила она себе, как только вошла в автобус и заняла первое свободное сиденье.

Пожилая леди рядом с ней подняла глаза от журнала и загадочно улыбнулась.

— Что ж, я тотальный поедатель мужчин. — Лизель пожала плечами.

— Не подавитесь, дорогая, — прокрякала соседка и предложила ей пакет с печеньем. — Они могут вызвать у вас ужасное несварение.