Алла Новикова - Черный Змей

— Когда ты решила потанцевать со мной, — помог ей Кирилл.

— Да. В этом сне ты был весь опутан змеями. Их были сотни, если не тысячи.

Татьяна начала говорить все быстрей, словно пытаясь освободиться от своего кошмара, преследовавшего ее так много времени.

— А ты… ты звал меня к себе. Ты кричал и кричал, будто тебе было очень больно. Будто тебя резали на куски. Я пыталась как-то помочь тебе, но, стоило мне только приблизиться, как твой браслет оживал и бросался на меня. И я никак… никак не могла подойти к тебе. А ты все кричал и кричал… Это было… ужасно…

Голос девушки прервался, и она замолчала. Молчал и Змей. Покосившись на него, Татьяна заметила, что он неосознанно крутит в руках эту самую злосчастную змейку. В свете солнца ее глазки блестели, как живые, как будто она хотела сказать девушке: "Погоди! Еще доберусь я до тебя!" Татьяну передернуло.

Заметив это, Кирилл неожиданно протянул браслет ей.

— Вот. Возьми его. Он совсем не страшный.

Девушка осторожно взяла змейку, и глаза той тут же потухли, словно прикосновение Татьяны было ей неприятно. Или в этом было виновато облако, скрывшее за собой солнце?

— Говорят, если посмотреть своему страху в глаза, он перестанет властвовать над тобой, — продолжал Змей. — Посмотри на него. Он не причинит тебе вреда. Это всего лишь украшение, хотя и очень реалистично выполненное.

— Я понимаю, — чувствуя себя совсем по-дурацки, кивнула девушка.

— Если хочешь, можешь даже бросить его на землю и потоптаться по нему, если тебе станет от этого легче.

— Нет, я не могу, — испугалась такого предложения Татьяна. — Это же твой оберег.

— Я не хотел причинять тебе боли, — неожиданно заявил Кирилл.

Его тон оставался таким же ровным и бесстрастным, его глаза — холодными и отстраненными, но в их глубине, где-то совсем глубоко, что-то блестело. Блестело, как непролитые слезы.

"Ну, Танюха, что-то тебя нынче на лирику потянуло. То змеи подмигивающие, то слезы непролитые… Совсем по фазе сдвинулась!"

— О чем ты? Я не понимаю.

— Знаешь, — словно и не заметив вопроса девушки, сказал Кирилл, — я ведь тогда сказал тебе неправду. Ну, о том, что я назвал себя Змеем, потому что хочу, чтобы меня все боялись. Это совсем не так. Змеем меня прозвали в детстве, за то, что я не могу ходить и из-за этого браслета, который я постоянно ношу.

Татьяна с умным видом кивала головой, хотя совершенно не понимала этой исповеди.

— Это всего лишь детское прозвище. Так что не надо меня бояться, — неожиданно мягко закончил он.

— А я и не боюсь, — пробормотала девушка.

Змей промолчал. Его браслет потихоньку остывал, отдавая свое тепло прохладному воздуху.

Татьяна протянула змейку обратно Кириллу и спросила:

— А почему ты его постоянно носишь?

— Не знаю. Привык. Без него я чувствую себя раздетым.

— Ну, так одевайся поскорее, — попыталась пошутить девушка, но тут ладонь Змея, забирающего безделушку, коснулась ее руки, и у Татьяны перехватило дыхание.

Она взглянула в его глаза, и на нее снова хлынул теплый золотистый свет. Он окутал ее своим сиянием, согревая, успокаивая, очищая ее измученную кошмарами и сомнениями душу. Она потянулась к источнику этого целительного света, к Кириллу, из глаз которого струился этот невероятный золотой поток. Девушка положила ладони ему на плечи, будто собираясь окунуться в это сияние…

— Танька! Та-а-а-анька!

Она зажмурилась, ожидая, что открыв глаза, она снова увидит Ольгу, наполовину вылезшую из окна Женькиной квартиры. "И этого я не переживу! — подумала она. — Точно не переживу!"

Открыв глаза, она увидела одного из близнецов, бегущего к качелям. Переведя взгляд на Змея, она осознала, что сидит совсем рядом с ним, положив свои руки ему на плечи, словно собираясь обнять.

Значит, на этот раз все было по-настоящему! И этот свет — значит, он тоже был! Но как? И что же тогда было в прошлый раз?

— Не думай об этом, — шепнул Змей, снимая ее ладони со своих плеч.

— Танька! — задыхаясь, подбежал к ним "гонец". — Мамка велела передать, что тебя к телефону. Она тебя в окошко увидела и послала меня.

— Никита, — негромко сказал Кирилл, давая Татьяне время прийти в себя. — Тебя разве никто не учил, что нельзя мешать взрослым?

— А я чего? Я ничего. Мне мамка велела, — оправдываясь, забормотал мальчуган. — И вообще, я не вовсе не Никита, я…

— Врешь, — безапелляционным тоном отрезал парень. — Все ты врешь.

— Вру, — согласился Никита. — А ты откуда знаешь?