Алла Новикова - Черный Змей

На следующий день Татьяна проснулась в прекрасном настроении. Ей ничего не снилось, а если и снилось, она ничего не помнила. Проспала она до полудня и чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей.

Напевая, девушка пошла на кухню выпить кофе. Поприветствовав мать и братьев, она схватила кофейник и закружилась с ним по комнате.

— Осторожней, кофе горячий, — предупредила ее мать. — Разольешь и обожжешься.

— Не разолью. Потому что у меня сегодня все будет хорошо!

— Ну слава тебе, Господи, ожила наконец! — с облегчением сказала женщина. — А то ведь две недели ходила, как в воду опущенная. Я уж думала, депрессия у тебя.

— Она, наверное, хахаля себе нашла, — выдвинул предположение Никита.

— Точно! На Дне молодежи и нашла, — поддержал его как две капли похожий на него Митька.

Татьяна обернулась и показала близнецам язык.

— Даже вы мне сегодня настроения не испортите. Так что и не старайтесь.

— Да не больно-то и хотелось, — разочарованно пробормотали братья.

Они-то привыкли, что сестра всегда очень болезненно реагирует на их шуточки. И вот те раз — ей все равно. Странно. Наверняка что-то действительно случилось. Ну ничего, они обязательно это выяснят.

Час спустя Татьяна вышла на улицу, ведя на поводке Вульфа. Огромный, серый, с волчьими глазами, он очень напоминал хищника, и за это его все боялись. Вульф был полукровкой. Его матерью была собака, а отцом — волк, но отцовские гены никак не сказались на его характере, только на внешности. На самом деле он был кротким, как овечка, хотя, конечно, и хозяйку мог защитить. Впрочем, увидев, как матерый зверюга беззвучно скалит длинные белоснежные зубы, никто не решился бы обидеть девушку.

Выйдя из подъезда, Татьяна почему-то совсем не удивилась, увидев на качелях на детской площадке одиноко сидящего Кирилла. У нее даже возникло ощущение дежа вю. "Кажется, он меня преследует, — подумала она, направляясь в его сторону. — В последнее время я всегда и везде вижу только его. По-моему, я даже начинаю к этому привыкать". У девушки и мысли не возникло, что Змей пришел вовсе не к ней.

— Привет, — сказала она подходя, но вдруг резкий рывок поводка заставил ее остановиться. — Эй, Вульф, что с тобой?

Пес прижал уши, поджал хвост и вздернул верхнюю губу, обнажая сверкающие клыки. Его прищуренные глаза не отрывались от лица Кирилла. Парень сделал какое-то едва уловимое движение, и Вульф спрятался за хозяйку, жалобно скуля.

— Да что случилось? Вульфик, ты чего? — недоумевала Татьяна.

За пса ответил Змей.

— Все в порядке. Собаки меня не любят. Как и кошки, впрочем.

— Почему? — глупо спросила девушка.

— Понятия не имею. Если ты хочешь подойти поближе, тебе придется либо идти без него, либо тащить его на буксире.

Татьяна из чистого упрямства попыталась было приблизиться к Кириллу, но Вульф с громким воем начал упираться всеми четырьмя лапами, взрывая землю и пытаясь вывернуться из ошейника. После минутной борьбы девушка сдалась.

— Странно, — отдышавшись, сказала она. — Такого с ним раньше никогда не случалось.

— Все когда-то бывает в первый раз, — меланхолично произнес Кирилл.

И Татьяну снова посетило чувство дежа вю. "Все когда-то бывает в первый раз. Меня вот тоже обычно не приглашают". Так сказал Змей, так же сидя на качелях на детской площадке…

Тряхнув головой, девушка спросила Кирилла:

— А что ты здесь делаешь? Ты хотел со мной поговорить?

— Вообще-то, это ты хотела поговорить со мной. Впрочем, я и не думал, что ты помнишь. Так, на всякий случай заглянул.

— Я хотела с тобой поговорить? Не понимаю.

Змей невозмутимо достал из нагрудного кармана рубашки какую-то бумажку и протянул ее Татьяне. Она машинально двинулась к нему навстречу и снова ощутила рывок поводка. Девушка удивилась: ей казалось, что длины поводка должно было хватить до качелей. Но оказалось, что Вульф перехватил поводок зубами и теперь тянул хозяйку к себе, словно не хотел подпускать ее к Кириллу.

— Вульф, фу! Ну-ка отпусти! — прикрикнула на него Татьяна, но собака не унималась, косясь налитыми кровью глазами на Змея.

Тот скрестил руки на груди и с ледяным спокойствием наблюдал за растерянной девушкой. Вдруг он перевел взгляд куда-то за ее спину и приподнял брови. "Блин, привычка у него, что ли, такая", — подумала Татьяна и обернулась.

Из-за беседки, находившейся за ее спиной, выглядывали две одинаковых чумазых рожицы с прижатыми (чтобы не расхохотаться) ко рту ладонями.