Светлана Демидова - Игрушечное сердце

– Откуда ты знаешь Дану?

Мать по-прежнему молчала, окончательно сгорбившись у стены. Виктор бросил куклу на столик у зеркала и, как смог, добавил в голос более мягкие интонации:

– Скажи, пожалуйста, где можно найти Дану. Мы ничего… дурного тебе не сделаем. Нам просто… нужна Дана. И все! Клянусь!

Старая женщина стянула у горла ворот старенького, но чистого халата и срывающимся голосом пробормотала:

– Она соседка моя… В квартире напротив живет… Только я не… – Она запнулась, и Юсупов поспешил сказать:

– Ничего больше не говори, прошу тебя. Я после… зайду еще… Непременно зайду… и мы поговорим… обо всем…

Было видно, что Наталья Ильинична хочет только одного: чтобы он ушел, никогда больше не приходил и ничем не смущал ее с трудом обретенного спокойствия. Но Виктор знал, что, разобравшись с проблемами Турка, непременно придет к ней еще. Возможно, не сегодня, но придет, и станет приходить еще и еще до тех самых пор, пока не покинет сердце вина перед этой старой и, похоже, никому больше не нужной женщиной. А может так случиться, что вина никогда и не оставит его, а значит, быть им теперь вместе до самого конца жизни, его или ее. Все же они – мать и сын, самые близкие кровные родственники, и негоже им существовать раздельно. По сути, они оба одинаково одиноки, а потому, возможно, все же станут поддержкой друг для друга.

А что до этой куклы, то он, Виктор Юсупов, не верит ни в какую черную магию. С Даной все должно быть нормально. Но если вдруг даже что-то не так, Турок вылечит ее своей любовью, вытащит с самого дна, подхватит падающей в бездну. Он, возможно, и сам еще не догадался, что любит ее по-настоящему, но ему, Виктору, это уже очевидно.

– Пошли, – сказал он другу и потянул его за собой. Наверняка Турок не понял, что сейчас происходило между ним и старой женщиной, в которой вряд ли узнал его мать, но он расскажет ему обо всем позже. Пусть тот сначала решит свои проблемы, а уж потом… они еще наговорятся. Все же он, Виктор, не совсем одинок. Турок-то теперь никуда не денется. Ясно, что их дружба продолжится. А перед Даной он обязательно извинится, объяснит ей все. Такие, как эта женщина, умеют понимать людей правильно. И прощать умеют. Жаль, конечно, что Дана не встретилась ему, Виктору, раньше, чем Турку… Но что ж теперь… Остается только завидовать другу. По-хорошему…

На их звонок дверь соседней квартиры долго не открывали. Потом, наконец, по ту сторону раздались какие-то звуки, лязгнул замок, и на пороге появилась Дана, которая словно состарилась лет на десять. Конечно, она не стала похожа на безобразную старуху, но бледность ее была неприятной, глаза окружали коричневые круги, а губу украшал засохший кровоподтек. Светлые короткие волосы сбились на одну сторону, халатик был несвеж, из-под него выглядывала мятая ночная рубашка.

Артур при виде женщины охнул, рванул на себе ворот и без того глубоко расстегнутой в летнюю жару рубашки и, нервно сглотнув, запинаясь, проговорил:

– Даночка… что с-случилось?

– Болею, – сказала она и зябко закуталась в свой неказистый халат.

Понимая, что один из всех сохраняет какое-то подобие равновесия, Юсупов пропихнул Турка в квартиру, зашел сам и закрыл за собой дверь. Видно было, что Дана еле держится на ногах. Не дожидаясь от приятеля сообразительности, Виктор подхватил женщину на руки и понес в комнату, разоренную еще страшнее, чем жилище алкоголика Козлова. Опустив Дану на диван и заботливо прикрыв поднятым с полу одеялом, еще раз огляделся и спросил:

– Козлов Владимир Никитич тебе кто?

Дана слабо повела плечами и ответила:

– Муж… бывший…

– То есть ты – Козлова Дарья? – спросил Виктор, все еще надеясь, что к могиле Маришки эта женщина не имеет отношения.

– Нет, я после развода вернула себе девичью фамилию… Пономарева я, – развеяла его сомнения Дана.

Приняв это к сведению, Юсупов обвел рукой комнату, на полу которой вперемешку валялись одежда, книги, какие-то бумаги, раздавленная косметика, битая посуда, и спросил:

– Это твой Козлов сделал?

Женщина неохотно кивнула.

– Деньги искал? – безжалостно продолжил допрос Виктор.

Дана опять кивнула, пытаясь скрыть под одеялом болячку на лице.

– Губу тоже он разбил?

Она не ответила, но плечи ее затряслись, и она заплакала навзрыд. Тут уж Турок вышел из ступора и бросился к ней со словами:

– Даночка… ну что же ты мне не позвонила… и твой телефон не отвечает… Я уж и не знал, что думать…

– У меня больше нет телефона… – прорыдала она. – Вовка забрал мобильник… и вообще все, что мог, забрал… Продаст, наверное…