Татьяна Веденская: Мечтать о такой, как ты

– Не буду я рыдать. Ладно, я еду, – хмуро согласилась я.

– Вот и молодец. Привези нам еще майонеза, – засуетилась она.

– У меня все есть, – кивнула я.

Надо же, не зря я продукты-то из багажника не выгружала. И вообще, идея уехать прочь из грязно-серого Бутова за город, где поля покрыты снегом, а от тишины звенит в ушах – не такая уж и плохая.

– Ладно, ключи я найду, – заверила меня Роза. – Считай, мы уже идем. Давай-давай, вытряхивайся из квартиры!

Обратное превращение меня из красавицы (если можно так сказать) в красном пальто в чудовище, а вернее, в нормальную женщину в дутиках и пуховике, заняло десять минут. Я надела рейтузы, свитер и большую теплую розовую шапку с ушами. Натянула джинсы, а на размазанную слезами косметику наплевала и смыла. Кому мне там показываться, верно? Мой престарелый «Фольксваген Гольф» дожидался меня с еще не остывшим даже движком.

Эту действительно очень странную одноглазую машину купил еще мой папа взамен более странной машины марки «Жигули», которая больше походила на средство массового поражения, чем на автотранспорт. В «Гольфе» же все было хорошо, кроме ксеноновых фар, которые установил безымянный позапрошлый владелец. Фары жили своей, совершенно отдельной, жизнью и не всегда делали это парой, часто поодиночке. Мой «Гольф» в основном был как одноглазый бандит. Есть ведь однорукий бандит, верно? Такой автомат, кажется. А я езжу на одноглазом автомобиле.

– Мам, ты куда? – крикнула мне вслед Ника. Я запоздало вспомнила, что ничего ей не сказала.

– Меня Роза пригласила. Я на дачу. Ты справишься?

– Шутишь? – радостно улыбнулась дочь. – Конечно, мы справимся!

– Ну, с Новым годом, – кивнула я и ускакала к лифту.

За закрытой дверью я отчетливо услышала «ЙЕС!». Что ж, рада, что эта ночь хоть кого-то сделает счастливой. А я, если честно, вполне была рада увидеться с Розой. Мы не виделись с лета, вернее, с осени, когда вместе с ней собирали грибы. Опят в этом году было мало, но погода стояла чудесная, сухая и теплая. А собирание грибов – это, как мне кажется, один из видов медитации. Очень полезно для психики. Даже Шувалов, когда мне удалось его затащить по грибы, ничего не собрал, но был румяным и счастливым, как никогда.

Наше дачное товарищество забилось в лесную глушь за сто с лишним километров, как теперь принято говорить, от МКАД, в Шатурскую область. Хорошо еще, что Стас соизволил сообщить мне об изменении своих планов с утра. Что бы я делала вечером, если мне по мерзлой дороге только до дачи пилить три с лишним часа. Хорошо хоть, что дороги были пустыми. А особенно хорошо, что мой домик встретил меня теплым светом окошек и салатной суетой на маленькой терраске.

– Надюха, слушай, как ты хороша! – восхитилась Роза. – Любовь ей к лицу. Надо же, даже пара килограммов откуда-то наросла.

– Да и ты прямо королева! – не отставала я, хотя и я в китайском пуховике, и Роза в телогрейке и валенках были, мягко сказать, не для подиума, это точно.

– Мам, ты помидоры порезала? – высунулась из комнаты с печкой Марина. На руках у нее сидело совершеннейшее чудо – щекастая румяная девочка в розовых ползунках.

– Ой, какая прелесть, – заулыбалась я. – Дай подержать.

– Да хоть обдержитесь, – радостно передала мне дочку Маринка. И моментально скрылась в комнате. Девочка, которую все называли Маськой (видимо, Маша, а переспрашивать было как-то неудобно), с недоверием смотрела на меня. Я же с недоверием смотрела на нее. Господи, с тех пор, как я в последний раз держала на руках ребенка, прошло… сколько? Почти семнадцать лет? Я что, старуха?

– Да все я порезала, причем давно! Отстань, не учи меня. Учи мужа, – громко возмущалась чему-то Роза. Кстати, мужа Маринкиного почему-то не было.

– И куда положила-то ты их? На печку? – полюбопытствовала Маринка.

– Твою мать! – всплеснула руками Роза.

Я посадила Маську на кровать и сняла свитер. Рядом с печкой стоял уже накрытый стол. В качестве скатерти выступила моя старая белая простыня, но зато сам ассортимент закусок был выше всяких похвал. Стандартный набор в лучшем исполнении: много оливье, много бутербродов, немножко соленых огурцов и большая бутылка самогона. Редко когда на моем столе столько еды.

На все это изобилие взирала какая-то незнакомая мне женщина в вечернем платье, а рядом с ней сидела Дашка Лодочкина, давняя Розкина подруга.

– Надька, сколько лет, сколько зим! А это Лариса, подруга моя. Психолог, между прочим, – радостно заулыбалась Дашка, подставив румяные с мороза щеки для поцелуя. Мы с ней были мало знакомы, потому что в основном виделись только в Розочкины праздники.