Ослепительно-яркий розовый шелковый кардиган. Тесс напомнила, как посмотрела на нее продавщица, когда она решила его купить. «Розовый? — говорило выражение на лице девушки, — с вашим цветом волос?» Но кардиган был все-таки куплен. Почему это рыжеволосым всегда пытаются всучить двадцать девять оттенков зеленого? Ей всегда советовали обращаться к консультанту по выбору цвета, но Тесс терпеть не могла их советов. Ей совершенно не хотелось выглядеть как осенний лист. Розовый прекрасно подойдет. Застегнув молнию на чехле, она повернулась и тут же споткнулась о черную сумку со старыми вещами, оставленную в прихожей. Ее давно надо было отнести в «Оксфам», но руки не доходили, и, похоже, сумка навсегда обосновалась здесь. Тесс опустилась на ступеньки, потирая щиколотку и чертыхаясь так, что судьи были бы шокированы, если бы услышали, — им нравилось считать ее воспитанной и спокойной.
«То, что мне действительно необходимо, — раздраженно подумала Тесс, — так это консультант по всякому хламу, который выбросил бы все ненужные вещи, не обращая внимания на сентиментальные доводы об их исторической ценности или о том, что они еще пригодятся». Иногда она просто мечтала, чтобы пришли воры и забрали все в доме, оставили бы его совершенно пустым. Но на самом деле, она точно знала, воры возьмут телевизор и видео и оставят все эти старые газеты, пустые коробки из-под кассет, одежду, которую «уже пять лет как никто не носит», — словом, все, что она никак не могла заставить себя выбросить, и им, конечно, не нужны таинственные, вездесущие, бесполезные пластиковые части какой-то игры, от которых стоило только избавиться, как оказывалось, что они незаменимы и жизненно важны.
Не следует увлекаться. Тесс остановилась, вспомнив, что ей нужен еще серый шелковый топ. Она подозревала, что его умыкнула ее шестнадцатилетняя дочь. Взбежав по лестнице, она заглянула в комнату Элли.
В комнате, заваленной ворохами одежды, никого не было. В одном из углов двухфутовая груда старых номеров журнала «Собеседник» служила туалетным столиком, ее венчало пропавшее недавно у Стивена зеркало для бритья. Расположившаяся рядом с кроватью кофейная чашка не спеша производила пенициллин, и его уже хватило бы для спасения целого африканского племени. Окно было распахнуто, на подоконнике аккуратно стояли черные массивные ботинки, Элли носила их абсолютно со всеми вещами, начиная от купального костюма и заканчивая платьями для вечеринок.
Дверь ванной распахнулась, и в грохоте «Кисе ФМ» возникла Элли. Полная пара ванная курилась, словно джунгли Амазонки, — факт, не перестававший удивлять Тесс: у нее вода в ванной всегда получалась еле теплой.
— Что ты сделала с моим шелковым топом, ты, негодный ребенок?
— Ну, мам, — на лице Элли выразилось все презрение панк-рокера, обвиненного в похищении маминого гарнитура и жемчугов, — с чего ты вообще взяла, что это я взяла твои вещи?
Тесс почувствовала, что начинает раздражаться.
— Горький опыт, — она прекрасно видела потерянный топ под белым крошечным болеро. — Тогда что это такое?
— А, это старье, — поморщилась Элли, взглянув на семидесятифунтовую дизайнерскую вещь, подарок, полученный Тесс на Рождество. — А что, ты хочешь, чтобы я носила кроше на голое тело?
Тесс вытащила свой шелковый топ, съежившийся от глажки и вымоченный в пачулях. Прекрасно, теперь она будет выглядеть, как старая карга, и пахнуть, как ребенок-цветок.
Когда она спустилась вниз, Стивен и Люк уминали кукурузные хлопья и смотрели видео. Тесс выключила его.
— Эй, — запротестовал Стивен, — это «Похищение из детского сада», мой любимый фильм. Если я не могу иметь секс, оставь мне по крайней мере насилие.
— Нет времени, — объяснила Тесс. — Я должна выйти пораньше, это означает, что тебе придется отвезти детей в школу, а Инга еще не пила чай, между прочим, — она поцеловала его в макушку, прежде чем он успел запротестовать.
Стивен раздраженно проследовал за ней на кухню.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но мне казалось, что прислугу нанимают, чтобы она готовила чай, а не наоборот.
— Обычно это так, — согласилась Тесс, — но не в нашем случае.
— Это почему же?
— Потому что вся наша жизнь зависит от нее. Инга — настоящее сокровище. — Как большинство работающих женщин, Тесс готова была простить ей все недостатки. — Потому что прежние три были совершенно чокнутые, их просто надо заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Потому что ни у тебя, ни у меня нет времени водить Люка в компьютерный клуб, в шахматный клуб и так далее. Потому что она звонит к себе домой после восьми, а не во время рабочего дня, потому что Люк обожает ее… Стивен, ты завариваешь «Верхние листочки», а ведь она любит «Эрл Грей»!
Читать дальше