Хелена Мур - От судьбы не убежишь [СИ, недописанное]

— Элеонора! — я передернула плечами и продолжила молотить грушу в старом сарае. Здесь был мой райский уголок спокойствия и отдыха от реалий жизни.

— Элеонора! Иди в дом! — да что ж она так орет то? Я снова продолжила тренировку, пока в дверь сарая не заколотили.

— Открывай сейчас же! — какая-то она слишком активная, видно просто так не отвяжется. Я вздохнула, стянула с рук бинты и пошла открывать.

— Ну чего тебе, Маша? — я с раздражением посмотрела на девушку. Та гневно сверкнула глазами, вздернула подбородок и посмотрела на меня с отвращением. Она упорно настаивала, чтобы ее звали не Машей, а Мариссой. И это давало мне лишний повод над ней поиздеваться. Ей было 25 лет и сколько я себя помню, она была самой ярой поклонницей моей бабушки. Она ходила за ней по пятам, всячески пыталась услужить и люто ненавидела меня. И, несмотря на то, что я привыкла к неодобрительным взглядам Маши, сегодня она смотрела особенно зло. Я даже растеряла часть своего раздражения и глянула в зеркало на соседей стене.

Вроде все как всегда, длинные светлые волосы были собраны в высокий хвост, из которого вылезло несколько белоснежных прядок. Они обрамляли мое лицо и очень контрастировали с темными бровями. Я немного похудела за последний месяц и большие голубые глаза казались еще больше. В целом мне нравилась моя внешность, хотя я почти не красилась и не очень заморачивалась по поводу одежды. Самыми удобными вещами на света я считала джинсы и кожаную куртку. Взгляд скользнул по моей спортивной фигуре и наткнулся на то, что вероятно вызвало у Машки волну недовольства. Сегодня вместо спортивного лифчика я одела обычный и моя вполне аппетитная грудь очень призывно вылезала из выреза майки. Хмыкнув, я поправила майку и посмотрела на Машку. Она тоже была бы симпатичной, если бы не зачесывала свои волосы под платок и перестала носить эти ужасные юбки в пол и мешковатые свитера. Но так по ее мнению должна была выглядеть помощница великой Клариссии. Моя бабушка — Клариссия или просто баба Клара, как звали ее в деревне, была целительницей. Я была скептиком и не верила в магию, но не могла отрицать то, что видела собственными глазами. Ее руки почти светились, когда она проводила свои обряды, и она поднимала на ноги таких больных, от которых отказывались даже самые лучшие врачи. Это было реальное чудо. Но как все одаренные люди она была немного чокнутой и считала, что пришла из другого мира, наделенного магией. Машка была в восторге, с упоением слушала все бредовые истории бабули про иной мир и с усердием училась смешивать всякие травки для улучшения здоровья людей. Сама-то она целительской магией не обладала. Я во всю эту чепуху не верила и считала, что лучше таблеток еще ничего не придумали. Поэтому во время простуды я запиралась у себя и тихонько попивала терафлю, вместо того чтобы пить настойку какого-нибудь зверобоя.

— Не зови меня этим именем, я Марисса! — прошипела она.

— А ты не зови меня Элеонорой, я Эля! Тяжело запомнить три буквы? — она начинала меня реально бесить. Я, как и Маша была недовольна своим именем. Мама рассказывала, что бабуля со слезами на глазах умоляла назвать меня Эльнорой. Отец был категорически против. Они долго и упорно ругались, пока не сошлись на имени Элеонора. Хотя я и его считала странным, поэтому всех вокруг просила звать меня просто Эля.

— Тебя зовет Клариссия. — Посверлив меня взглядом, сказала она.

— Вот с этого и надо было начинать, а то разоралась тут, — я протиснулась мимо красной от злости Маши, заперла дверь и побежала к дому. У бабушки в это время прием, что-то случилось, раз она решила прерваться. К Клариссии ехали со всей страны, каждый день наш дом наводняла куча народу, желающая излечиться от болезней. Надо сказать от Машкиной одержимости была польза, она записывала людей на прием, вела учет, помогала принимать особо тяжелые случаи. Если бы не она, пришлось бы нанимать секретаря, потому что сама я в этом дурдоме принимать участие отказывалась.

С этими мыслями я добежала до дома. В коридоре было пусто, что показалось мне весьма странным. Я зашла в комнату, где бабуля обычно принимала посетителей, но там тоже оказалось пусто. Я пошла искать бабушку, и нашла ее в спальне на кровати и с мокрой марлей на лбу. Страх кольнул меня. Бабушка никогда не отменяла приемы, если не было серьезной причины. Она выходила к людям, даже с температурой, головными болями и высоким давлением.