Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь

— Что за страна! — проговорил Стивен, взволнованно глядя, как рабочие провожали земляка в последний путь.

— Что за страна… — откликнулась Джозефина, потрясенная напрасной тратой рабочего времени, чему только что стала свидетелем.

Вернувшись в отель после прогулки по садам над городом, переливающимся огнями, они поднялись к себе в номер, чтобы переодеться к ужину. Стивен решил принять ванну, которая царственно стояла на кошачьих лапах прямо посреди комнаты с видом на море. Вылезая из ванной, он почувствовал, как Джозефина обнимает его.

— Стивен… — Впервые в ее голосе не было обычной уверенности. — Я бы хотела поговорить с тобой кое о чем. Я понимаю, что мы совсем недолго вместе, но в моем возрасте есть что-то, что я не могу откладывать. Я хочу, чтобы у нас был ребенок.

Стивен обернулся к ней. Вода в ванной, казалось, стала еще прохладнее. Он понимал, что следует быть деликатным, но, по правде говоря, был шокирован.

— Джо, любимая… — Он взял ее руку и прижал к своей влажной щеке. — Я поражен, я всегда думал, что ты ненавидишь детей.

Джо слабо улыбнулась:

— Чужих детей. Наши — это другое дело. — Она подала ему полотенце. — Я изменила свое мнение из-за Элли. Такая радость была жить вместе, я по-настоящему соскучилась по ней. Благодаря Элли я поняла, как бы мне хотелось иметь свою дочь.

— А что, если это будет сын?

— О, у нас не будет сына! Я уверена в этом. Давай, я вытру тебя.

Стивен вылез из ванной. На сей раз привычная процедура, наполовину дразнящая, наполовину сексуальная, оставила его равнодушным. Он вовсе не намеревался больше иметь детей. В самом деле, он так сильно любил Люка и Элли, что создание новой семьи воспринималось им как полное предательство. Он всегда считал, что Джо меньше всего хочет этого. И что, черт возьми, ему теперь делать?

Он быстро взглянул на Джо, вешавшую мокрое полотенце. Каждый дюйм ее тела ухожен, доведен до совершенства. Невозможно представить, как она качает на руках больного ребенка. Джозефина перехватила его взгляд.

— Пойми, Джо, это серьезное решение, мы не можем так прямо броситься вовсе это, к тому же… — Он попытался смягчить сказанное шуткой. — Если мы начнем прямо сейчас, то пропустим обед, а за него уже заплачено.

Тесс и Лайал провели в Килламаллойе уже десять дней. Внезапно погода испортилась, напоминая местным жителям и туристам, что яркое голубое небо и жаркое солнце, к которым они уже начали привыкать, — лишь счастливое исключение в серой череде ирландских будней.

Элли и Тесс, облачившись в плащи и галоши, расхаживали по берегу в поисках ракушек. Люк и Лайал играли в шахматы в гостиной, примыкавшей к мастерской Джулиуса. Джулиус обычно закрывал дверь, чтобы избавиться от всяческих помех, но тут он вдруг стал замечать, что самой большой помехой становилась тишина. По-видимому, он начал привыкать к людям вокруг. Джулиус открыл дверь в гостиную и минуту-другую наблюдал за ходом игры. Люк был неплохим маленьким игроком, но Лайал не давал ему спуску, так же как когда-то он — Стивену. К своему удивлению, Джулиус поймал себя однажды на желании выйти и сказать этому Лайалу: «Дай Люку выиграть хотя бы разок, это ведь только игра». Но знал, что тот непременно ответит: «Для него это плохо. Люк должен научиться выигрывать на равных».

«И раньше я был бы согласен с ним, но теперь, пожалуй, нет. Вот что самое забавное», — сказал себе Джулиус, возвращаясь в мастерскую.

Когда Тесс с трудом взбиралась по тропинке между скал с ведром, полным ракушек, ее вдруг поразила мысль, что им осталось пробыть всего четыре дня в этом волшебном месте. Она любила солнце и купание, но дождь проявил во всем какую-то новую нежную грань. О таких днях говорят: «Стояла чудесная мягкая погода». Тонкий дождь: казалось, его разбрызгивали из пульверизатора. И слабые, случайные проблески бледного солнца. Но земля уже пахла так, словно она глубоко вдыхала влагу, набирала ее полные легкие, чтобы потом выдохнуть древесными, торфяными ароматами, и они сильнее, чем любая дорожная карта, убеждали: ты — в настоящей глуши.

— Как бы мне хотелось остаться здесь навсегда! — Элли убрала с лица прядь мокрых волос и раскинула руки, вбирая в себя простор моря и полей.

— Мне тоже, — эхом отозвалась Тесс, — настоящий рай на земле.

К концу недели Джозефина буквально изнывала от скуки. Ей никогда не нравились пляжи, она предпочитала Хокни с синими бассейнами, а еще лучше — с официантом неподалеку, чтобы приносил выпивку. Кроме того, вода здесь была слишком уж холодная, только сумасшедшие могут купаться в такой, а скалистый пляж — скользкий и узкий. Он напоминал ей детство, когда они теснились в пляжных домиках в Девоне, обреченные на то, чтобы проводить там целые дни. Говорят, что в детстве солнце ярче, а трава зеленей. Но — не в ее случае.