Шери Уайтфезер - Двое в стране любви

Бобби недоверчиво рассматривал бутылочку:

– А это для чего?

– Уксус придаст блюду чуть-чуть остроты. Ты что, никогда не ел соленого мяса с капустой?

– Нет. – Но решил про себя, что это должно ему понравиться.

– Ну как? – спросила она.

– Очень хорошо. – Уксус придал капусте приятно-острый аромат. – Совсем другое ощущение, но мне нравится.

– Это легко сделать.

– Значит, ты можешь меня кое-чему научить.

– Угу.

Их разговор прервался, Бобби молча продолжал есть и все никак не мог понять, почему он сейчас-то так нервничает. Не должен бы, тем более после вчерашнего вечера. Конечно, это из-за вопроса о свидании.

Наконец он решился.

– В амбаре скоро будут танцы.

– Правда?

– Да, во вторник. Повар хочет предложить итальянскую кухню. – Бобби сполоснул опустевшую тарелку и поместил ее в посудомоечную машину. Он почему-то чувствовал себя неуклюжим подростком, который собирается пригласить на воскресный бал самую красивую девочку в школе. – Ты пойдешь со мной?

Она улыбнулась:

– Прекрасно звучит. Забавно.

Не зная, что еще сказать, Бобби сделал вид, что смотрит на часы, хотя больше всего ему хотелось утащить ее в спальню.

– Ладно, мне пора, у меня сегодня еще много работы. – Он помолчал, глядя на пса. – Я могу забрать его с собой, к Майклу.

– Все в порядке, он может остаться.

Честер гавкнул, и Бобби отвел глаза.

Джулианн засмеялась:

– Вы оба, когда вместе, такие забавные.

– Ты находишь забавными его попытки увести у меня девушку? – Бобби обхватил ее и прижался к ее губам.

– Ты уверен, что тебе надо идти?

У него зачастил пульс.

– Вообще-то, я мог бы остаться.

– Мог бы? – Она явно бросала вызов.

– Определенно. – Бобби уже не волновало, что он может опоздать на заранее назначенные встречи. – Я могу остаться, – он опять поцеловал ее, – но мы должны поторопиться.

Он оглядел кухню и увидел маленький чуланчик, который приспособил для сушки и хранения лекарственных трав. Все столы в комнатке были завалены дикими цветами, которые она успела уже насобирать, их опьяняющий аромат ударил ему в нос.

Это было прекрасно, и объясняло в ней все, в этой женщине, которая поклонялась солнцу и луне, любила яркие цветы.

Он положил ее на заваленный цветами стол, и она откинула голову назад – такая теплая, такая желанная, такая ароматная.

Он расстегнул на ней платье и начал сражаться с противными крючками на бюстгальтере.

Джулианн наклонилась и поцеловала его, а он все не мог справиться с крючками.

Наконец ее груди оказались в его ладонях. Он задрал ей платье и торопливо стащил трусики.

Джулианн раздевала его: она сдернула ремень, отстегнула пуговицу, расстегнула молнию на джинсах и погладила низ живота.

Потом стащила с него рубашку и немного приспустила джинсы.

Она опять погладила его, даже не представляя, как возбуждают его ее прикосновения. Неистово, горя желанием, он вошел в нее.

Со стоном она обвила ноги вокруг него – его леди, его возлюбленная, лесная нимфа с соблазнительными ямочками на щеках и босыми ногами.

Теплая и влажная, она двигалась в такт с ним, и когда достигла кульминации, когда выкрикнула его имя, он еще крепче прижал ее к себе.

Во вторник Джулианн рано была готова к вечернему выходу. Она больше не видела Бобби с тех пор, как он пригласил ее на танцы, они оба были слишком заняты.

Ранчо требовало от Бобби больших усилий, а Джулианн была занята оформлением бутика.

Она уже заказала у перспективного дизайнера несколько образцов рубашек, в том числе и вышитых вручную. Одну из них – специально для Бобби.

Она пошла в спальню и вынула рубашку из коробки. Заказ прибыл только сегодня утром, и она рассчитывала вручить понравившуюся ей одежку, чтобы он надел ее на танцы. Джулианн упаковала подарок в пакет, уговаривая себя, что ей давно уже пора нанести Бобби ответный визит. Сколько раз он дарил ей всякие подарки!

Она сунула пакет под мышку и села в машину. Через несколько минут она будет стоять на его крыльце.

На крыльце мужчины, которого любит.

Когда она стучала в его дверь, ее сердце стучало в такт с ударами ее пальцев. «Глупая девчонка, – вдруг подумала она. – Могла бы оставаться дома и ждать, пока он за мной зайдет».

Но нет, нашла себе массу оправданий, чтобы навязаться ему.

В этот момент он открыл дверь, и она сразу поняла – о господи, она так и знала! – что действительно совершила ошибку.

Он ничего не сказал, ни слова, он только передернулся, балансируя на костылях, отступил, нахмурился, опять передернулся.