Ким Лоренс: Женщина для Адама

— Оно и видно, — фыркнула она, — иначе ты бы не обручился с Джессикой. Когда она велела мне держаться от тебя подальше...

— Ты никогда не простишь, что я был помолвлен с этой мегерой? — улыбнулся Адам, потом переспросил с обеспокоенным выражением лица: — Что хотела Джессика?

— Она нанесла мне визит, но я не скажу, что наговорила ей, не то ты станешь считать меня бесстыжей грубиянкой. Не нужно тебе знать, как женщины дерутся из-за тебя, ты и так слишком самоуверен. Будь на моем месте Хоуп, я бы не позавидовала Джессике, — сказала она. — Она бы надавала ей тумаков.

— Подумать только, с какой семейкой я собираюсь породниться! — воскликнул Адам с деланным ужасом. Анна рассмеялась, и его глаза потемнели от страсти. — Боже, как я хочу заняться с тобой любовью! — прошептал он.

— В таком случае, — поддразнила она с обольстительной улыбкой, от которой у него участился пульс, — давай поскорее доберемся до финиша.

Через некоторое время, держась за руки, они пересекли финишную черту.

— Ты показала не лучшее время, Анна, — заметил кто-то из ее знакомых, которые с превеликим любопытством рассматривали Адама.

— Боюсь, в этом виноват я, — сказал Адам. Его улыбка стала шире, когда Анна смущенно зарделась.

Ее внимание привлек странно знакомый голос:

— Вот ты где, Адам!

— Мама, что ты здесь делаешь? — В голосе Адама прозвучали незнакомые смиренные интонации, и он повернулся к высокой, элегантной женщине, которая отделилась от толпы и подошла к ним.

Анна ахнула. Эта дама, пускай пожилая, показалась ей воплощением здоровья, она не могла быть больной бабушкой, с которой Анна разговаривала по телефону. Мать Адама была стройная, с безупречной осанкой, в прекрасно сшитом костюме.

— Пришла поболеть за тебя, дорогой. Когда вы с Бенедиктом участвовали в соревнованиях, я всегда была рядом.

— Не слишком ли ты старенькая, чтобы подслушивать мои телефонные разговоры?

— Никогда не слышала ничего более вульгарного, Адам. Ты не представишь меня своей очаровательной подруге? Вы ведь Анна, не так ли? Я сгорала от нетерпения познакомиться с женщиной, ради которой мой сын нацепил костюм Кролика.

— Как ты?.. — начал было Адам.

Его мать покровительственно улыбнулась.

— Если у тебя такой скрытный и необщительный сын, невольно находишь другие источники информации.

Анна робко улыбнулась.

— Миссис Дикон...

Пожилая женщина посмотрела на их сцепленные руки, Анна попыталась было выдернуть пальцы, но Адам пресек ее жалкие попытки.

— Вообще-то миссис Арнольд, мальчики не захотели менять фамилию, когда я вышла за Джеральда. Но вы можете называть меня Сарой... или мамой. — Она бросила на Адама предупреждающий взгляд. — Я счастлива видеть рядом с тобой такую прелестную девушку вместо той гарпии! Из того, как трогательно вы держитесь за руки, можно сделать вывод, что вы влюблены. Вы не находите Адама чересчур серьезным? — с любопытством обратилась она к Анне.

— Мамуля, Анна ожидала увидеть сморщенную, седовласую старушку, поэтому у нее такой ошеломленный вид. Наверное, разговаривая с ней по телефону, ты устроила представление, достойное Оскара.

— Тогда меня очень беспокоило твое будущее. Не обвиняй меня в том, что я немножко воспользовалась обстоятельствами.

— Адам частенько поступал так и сам, — заметила Анна.

— Вот именно, — сказала Сара Арнольд, одобрительно улыбнувшись Анне. — Я и есть седовласая старушка, Адам. — Она поправила свои превосходно уложенные волосы. — Мне ведь семьдесят пять. Я родила Адама в сорок, Анна; он был очень беспокойным младенцем. Какое облегчение после тридцати пяти лет волнений, что он наконец-то угомонился!

— Мама, как ты добралась сюда? — небрежно спросил Адам. — На автобусе? Или выбрала для такого случая лимузин с шофером? Моя мамуля, Анна, вдова Джеральда Арнольда... того самого, который основал «Замороженные продукты Арнольда».

Мысли Анны закружились; эта компания была известна по всей стране.

— То есть ты очень богат? — в каком-то подобии ужаса спросила она.

— В своем завещании отчим разделил состояние между мамой, Беном и мной, — немного смущенно сознался Адам.

— А после моей смерти Адам и дети получат и мою долю.

— Вот видишь, — шутливо заметил Адам, — в любой момент я могу стать единоличным обладателем огромного состояния. — Он вежливо улыбнулся матери. — Как выяснилось, Джессика была влюблена больше в мои денежки, чем в меня, и это несколько задело мою мужскую гордость. У нее были большие планы. Поэтому она так жаждала сплавить куда-нибудь детей и не возмущалась, когда узнала, что я люблю другую женщину. Не представляете, каким облегчением было понять, что ее не интересует ни мое тело, ни мой ум, а только мой банковский счет! Мама, ты не оставишь нас наедине? — отрывисто произнес он, и хмурые морщинки появились на гладком лбу Анны. — Попробую уговорить Анну простить твои хитроумные махинации; только совершенно бессердечная женщина могла сыграть на болезни внуков.