Ким Лоренс - Киногерой для Розалинды

Как все трудно! Нужно отказаться от того, чего она желает больше всего на свете. Но она не выйдет замуж за Сэма только ради ребенка, даже если этот ребенок действительно существует. Ей нужна его любовь. Все или ничего.

Несколько минут они молча шагали рядом. Какая-то девушка, совершавшая утреннюю пробежку, узнала Сэма, мгновенно вытащила шариковую ручку и попросила Сэма расписаться у нее на ладони.

— Никогда больше не буду мыть руки! — крикнула она, убегая.

Линди вдруг вспомнила, что ей сегодня удивительно не хотелось принимать душ. Она боялась смыть запах Сэма.

— Маловероятно, что я забеременела, — сказала Линди, прислонившись к высокому буку. — Я знаю, ты считаешь себя суперпроизводителем...

Легкий смех ей явно не удался.

— Но ведь это уже случалось с тобой раньше. У тебя был ребенок?

Линди вскинула голову.

— Тебя это интересует?

По его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Ты, кажется, хотела мне рассказать. Боишься, что я не сохраню твою тайну?

Один-ноль в его пользу. Линди пожала плечами.

— Рассказывать почти нечего. История обычная, хотя и печальная. В восемнадцать лет я поступила в медицинское училище. Сказать, что я была совсем зеленой, — значит, ничего не сказать. Он был моим преподавателем. Можно сказать, что свою задачу он воспринял слишком буквально.

Теперь она уже сама не понимала, что так привлекало ее в нем. В ее глазах Пол был опытным, светским человеком, утонченным, уверенным в себе.

— Я узнала, что он женат, когда рассказала ему о ребенке. У него уже были дети. — Линди проглотила комок в горле. Ее лицо приняло отрешенное выражение. — Он стал... он очень разозлился. Он спросил, как я могу доказать, что это его ребенок.

Губы Сэма дернулись, и руки сжались в кулаки.

— А что стало с ребенком?

С трудом выдержав его напряженный взгляд, Линди молча покачала головой.

— Ты прервала беременность?

— Нет! — страстно воскликнула Линди. — На этом настаивал Пол. Он даже предложил оплатить операцию. Нет, просто случился ранний выкидыш. Все произошло очень быстро, мама и папа так ничего и не узнали. Анна как раз оказалась в Лондоне — она тогда танцевала в балете. Она заботилась обо мне, а потом приехала Хоуп.

Линди вздрогнула от нахлынувших воспоминаний.

— И ты подумала, что я — такой же, как тот подонок?

Линди знала, что для него это — худшее оскорбление.

— Ты должен понять, Сэм, я не доверяла самой себе, своей способности разбираться в людях. Когда ты не стал отрицать то, что наговорила Магда, мне показалось, что старая история повторяется. Я высказала тебе все то, что долгие годы мечтала высказать Полу. Понимаешь, тогда я ничего ему не ответила. Он говорил мне все эти гнусности, а я стояла перед ним и молчала. Я была как парализованная. Я так испугалась, когда узнала о ребенке, но все время повторяла себе, что Пол все устроит.

Она горько усмехнулась.

— Я и правда в это верила. Прости меня, Сэм, я выплеснула на тебя свои застарелые обиды.

— Ничего, у меня широкие плечи.

Это верно — у него были широкие плечи, и еще глаза, горящие сдерживаемым гневом.

— Тебя соблазнил мерзавец, который воспользовался своей ролью учителя, — рявкнул он. — Черт возьми, чего же тебе стыдиться, женщина?

Линди сморщилась от боли и поскорее отвернулась, прижалась щекой к гладкой коре дерева. Сэм схватил ее за плечи и безжалостно развернул лицом к себе. Его твердая рука приподняла ее подбородок.

— Я виновата, что потеряла ребенка. Я его не хотела. Я боялась, что он будет напоминать мне Пола, я его ненавидела. Я хотела потерять его. Все случилось по моей вине.

Слова наскакивали одно на другое, и голос все повышался.

Линди покорно ждала его реакции — отвращения, брезгливости. Мнение Сэма для нее важнее мнения всех остальных людей, а он теперь будет ее презирать.

Сэм грубо рванул ее к себе, Линди уперлась лбом в его крепкую грудь. Она судорожно хватала ртом воздух, пытаясь заглушить рвущиеся наружу рыдания.

— Тише, маленькая, не плачь. Все хорошо, — приговаривал он ей на ухо. — Людей судят по их делам и поступкам, а не по мыслям и страхам, а не то мы все давно сидели бы в тюрьме. У тебя была естественная реакция. Все это прошло бы, если бы ребенок остался жить.

— Я знаю.

Линди шмыгнула носом. Потерлась щекой о мягкую ткань его рубашки.

— Думаешь, я не говорила себе этого тысячу раз? Потом я поняла, что в глубине души любила этого ребенка, но было уже поздно... Господи, я всю рубашку тебе промочила. — Она неуверенно заглянула Сэму в лицо. — Я, правда, хотела этого ребенка, Сэм.