Елена Лобанова - Из жизни читательницы

Я отшвырнула его подальше.

Потом еще раз взглянула на него.

Журнал!

– Хочется верить, насчет неизлечимости женского алкоголизма ты в курсе? – осведомилась я.

Растрепанная Метелкина блудливо водила по стенам припухшими глазками. Она была уверена, что три пустые бутылки за занавеской останутся ее тайной.

– Учеба, значит, побоку? И на журнал тоже наплевать? – продолжала я допрос. – И кстати, ты когда последний раз проветривала жилье?

– Я академ возьму... Мне сказали, можно... – забубнила она. – А журнал все равно не выходит... И вообще, у меня, может, день рождения было!

– Правильно! С какой же стати он выйдет, если день рождения БЫЛО! И если авторы пьют... – я слегка приподняла занавеску, – разную порошковую гадость!

– А я при чем... Все равно же Жорик с Томкой уехали... И остальные тоже, я не знаю... Вот Федор недавно заходил – мне, говорит, главное – вдохновение, а все остальное как-то фиолетово!

– Так-так... Кое-кому для вдохновения по попе бы всыпать! Ну-ка, давай сюда свой блокнот!

– Блокнот?.. Какой? Зачем?

– С телефонами блокнот, говорю, у тебя есть? Я свой не захватила. Там еще такие буковки: а, бэ, вэ...

...Через десять минут Метелкина, умытая и причесанная, сопя, наводила порядок в своей кладовке-антресоли. Я вела по телефону дипломатические переговоры с авторами, время от времени шепотом ругая ее за тарабарский почерк.

– Очень, очень жаль, что его нет, – сокрушалась я в трубку. – Будьте добры, передайте – им интересовались из журнала! Да-да, из журнала «Литературный цех»!

– ...С вашим жизненным и творческим опытом, – льстиво пела я другому абоненту, – ваше содействие будет для нас незаменимым!

– ...Ну разумеется, и гонорары, – обещала я третьему, – не сразу, понятно... Но спрос на журнал есть уже сейчас! Сеть библиотек проявляет интерес... Налаживаем связь с периодической печатью... Так что, думается, очень скоро...

– ...Слушай, Славик! – кричала я четвертому. – Журнал горит! Немедленно собирай кого сможешь! Нет, Галушко отпадает. У него неотложное дело... Федор? Отказался сотрудничать?! Сказал – последнее слово? Ерунда! Не позволяй ему, Славик! Уговори его, слышишь?! И звоните мне в любое время! Диана сказала – Сам уже вернулся! И хочет нас видеть!

– Не позвонит он. Зря стараешься... – буркнула Метелкина. И я заметила две мрачные складочки в углах ее рта.

Встреча была назначена на два часа дня. С работы я ушла в двенадцать, беспрепятственно отпущенная на совещание по поводу новых учебников. (Лгать начальству было мне в новинку, но кое-какие актерские данные определенно обнаружились.) Тем не менее мы опоздали на семь минут – из-за Антонины, естественно. Та собралась к Самому в майке с голым животом и в джинсах ниже пупа сантиметров на пятнадцать. Хорошо хоть заранее зашла ко мне. Я наскоро изругала ее и выдала рубашку с попугаем, которую пришлось еще и гладить. Нахалка заупрямилась было, но попугай сделал свое дело – налюбовавшись собственным отражением в зеркале, поэтесса смягчилась и отправилась, вполне довольная судьбой. На нервной почве я пообещала подарить ей попугая. Сама я оделась в стиле «весенняя свежесть»: нежно-салатный костюм, бежевые туфли и сумка, макияж пастельных тонов. Этакое олицетворение свежих веяний в литературе.

Диана тоже была вся свежая и юная, в розовом брючном костюме – этакая розовая мечта. Только голос у нее был совсем не мечтательный.

– А где же ваш главный? – первым делом бесцеремонно осведомилась она.

– Срочная командировка! – не моргнув глазом отрапортовала я, не замедляя шага и увлекая за собой Метелкину.

Сам также не скрыл удивления. Когда мы вошли, он еще некоторое время смотрел за наши спины – ждал остальных. Я предупредила его вопрос:

– К сожалению, печальное совпадение! Нашего редактора как раз вызвали в Москву на литературную конференцию. Но я, как его заместитель, облечена всеми полномочиями... и готова обсудить... и принять, если потребуется, все меры...

Я делала поистине головокружительные артистические успехи. Улыбка на моем лице способна была повысить температуру в комнате на добрый десяток градусов. Голос звучал так, что в моей правдивости не усомнился бы даже детектор лжи. Сама Светлана с ходу произвела бы меня в отличницы!

Однако никакого ответного движения мышц на лице Самого пока что не замечалось. Он даже не предложил нам присесть. Даже не кивнул в знак приветствия!

– Знаете, мне казалось – мы все типа взрослые люди! – в раздражении он не выбирал выражений. – Раз уж речь идет об официальной регистрации журнала... Я типа того ожидал несколько другого подхода!