Jordy Rivers - Маги

– Я собиралась тебя поцеловать, – ответила Ингрид почти обиженным тоном.

– Первый встречный просит тебя о поцелуе, и ты соглашаешься? – Диана понимала, что наверное было не очень умно с ее стороны подтрунивать над девушкой именно в данный момент, но уж очень забавляла ее эта ситуация и реакция Ингрид на нее.

– Я соглашаюсь на предложения моего мира. И верю в то, что происходит только то, что должно происходить.

– Как интересно, – Глаза Дианы по-прежнему смеялись. – Хорошо. Поцелуй меня, пожалуйста. Мне нужна частичка твоей ауры, она передается с дыханием. Это древний обычай, который раньше практиковался между амальонцами и гронгирейцами. Давно-давно, – добавила она. – Извини, что я смеялась над тобой, просто не ожидала, что ты сразу согласишься.

Ингрид прикоснулась губами к губам Дианы. Неожиданно, этот момент показался ей очень волнительным. Не потому что это был ее первый поцелуй. Не потому что по законам Эльмарена она будет безумно любить человека, которого поцелует, всю свою жизнь. Сама не зная почему, Ингрид почувствовала, как сильно забилось ее сердце, а еще почувствовала, что не может ни пошевелиться, ни вздохнуть.

Какой же ты все-таки еще ребенок, – подумала про себя Диана. И взяв голову Ингрид в свои руки, поцеловала ее так, что Ингрид забыла обо всем на свете.

После этого Диана увидела, как ее поле приобретает яркий золотистый цвет. Так она могла беспрепятственно дойти до ворот. Маскировки должно было хватить как минимум до ночи.

– Теперь я могу идти,- облегченно выдохнула она.

– Двери нашего дома всегда открыты для тебя! – произнесла Ингрид на прощание традиционную фразу амальонцев. Это значило, что Диана могла беспрепятственно входить в дом Фаридэ, и ее не остановит ни одно охранное заклятие.

Диана не стала возражать, развернулась и ушла.

Утром Ингрид с отцом Филиппом Фаридэ отправились в лес, где Ингрид должна была встретить свое животное. Филипп был на пол головы выше своей дочери. Длинные седые волосы развевались по ветру. У него единственного из всех Фаридэ были серые глаза. У его жены Беатрис и их детей глаза были светло-зеленого цвета.

По обычаю амальонцев, впрочем, как и гронгирейцев, каждый ребенок в возрасте 12 лет в знак становления самостоятельной личностью получал животное, о котором он должен был заботиться, и которое оставалось с ним до конца жизни. У амальонца не было более близкого друга, чем полученный в 12й день рождения зверь. Филиппа Фаридэ сопровождал его филин. Он сидел на плече с закрытыми глазами, что очень веселило Ингрид. Она гладила его за ушком, пытаясь заставить посмотреть на нее. Сама же с замиранием сердца представляла, что скоро у нее тоже кто-то появится.

Отец рассказывал по дороге, как удивлен он был в 12 лет тому, что его выбрала птица. Сам он в тайне мечтал о ком-нибудь более воинственном, льве или тигре, так как всегда был лидером среди мальчишек во всех затеях. И только годам к 20, когда все больше в нем стали проявляться его магические способности, он начал понимать, почему его спутником стал именно филин.

Они шли по тропинке. Утреннее солнце ласково светило в лицо. Ингрид просто наслаждалась ощущением дома. Все в Амальоне казалось ей прекрасным. Впрочем, таким же, как в Эльмарене. Если честно, то она совсем не видела разницы между этими государствами. Эльмарен представлялся ей где-то совсем рядом. За соседней горой возможно. Но отец сказал, что за соседним горным хребтом лежал Гронг.

Наконец, они вышли на поляну единорогов, где должен был произойти магический ритуал встречи со своим спутником. К удивлению Ингрид, эта поляна выходила к побережью как раз в том месте, где вчера ее вынесло из моря. Поляна единорогов располагалась между королевствами Гронга и Амальона. Ей отец сказал, что часто можно было видеть на противоположном конце поля гронгирейских ребят, которые тоже ждали свое животное. Это место было возможно единственным на всем побережье, где гронгирейцы и амальонцы могли мирно находиться рядом друг с другом. Осуществить нападение на врага здесь считалось кощунством. Удача отвернется от воина на многие годы, если он посмеет принести войну на поляну.

Теперь Ингрид смотрела на это место другими глазами. Они встретились с Дианой там, где возможен только мир. И в этот момент ей очень захотелось единорога.

– Пап, а у кого есть единорог? – спросила она отца, проводя рукой по высоким колосьям. Ей очень захотелось единорога. Желание буквально ослепило ее, она подняла голову, осматриваясь вокруг, вглядываясь в край леса, готовая бежать навстречу ему, как только он покажется оттуда.