Пат Бут - Беверли-Хиллз

Запах бензина смешивался с ароматом ее духов, ее пота и тропических цветов в парке. Создавался восхитительный коктейль, на который стоило бы взять патент, думала Каролин, вдыхая широко открытым, алчным ртом воздух, когда позволяла себе короткую передышку.

Она обошла отель с задней стороны, не там, где суетились полицейские. Зал для танцев вплотную примыкал к дикорастущим джунглям парка, а легко открывающиеся окна давали возможность разгоряченной парочке улизнуть в насыщенную сексуальными тропическими ароматами темноту.

Полвека назад была построена эта комната, и с тех пор упрямый Ливингстон не позволял там даже подправить рамы и задвижки на высоких «французских» окнах. И паркет, наверное, прошаркали чуть ли не миллион пар танцующих ног. Отполированный сверхкачественным лаком, он отражал сейчас лунный свет, проникающий сквозь тончайший, как паутина, шелк опущенных гардин.

Каролин присела на пол, отдышалась и отвернула пробки канистр. Опрокинув одну из них набок, она спокойно следила, как жидкость выливается на старое, сухое дерево, так вожделеющее огня. Она встала, перенесла другую канистру в дальний конец танцевального зала и повторила процедуру. Остатками бензина она спрыснула гардины на окнах. Каролин сама пропиталась бензиновым запахом, но почему-то ощущала только аромат своих дорогих духов.

Что бы ни случилось, как бы ни повернулись судьбы и события, но Роберт Хартфорд не станет владельцем отеля. «Сансет» умрет, сгорит во все очищающем пламени. Он исчезнет, превратится в пепелище, которое развеют ветра и смоют дожди.

Каролин точно знала, где разжечь пожар. Зал для танцев был сердцем отеля. Отсюда огонь, словно яд, неудержимо распространится по всем артериям, венам и капиллярам. От «Сансета» не останется ничего. Только память. Каролин сохранит ее в себе навечно.

Она наклонилась, щелкнула зажигалкой, присев на корточки над бензиновой лужей. Пламя помчалось по полу, как табун диких лошадей, со скоростью и свирепостью, какую она и не могла предугадать. Огонь вспыхнул и справа и слева, мгновенно пожрал тонкие занавески и с бешеной алчностью принялся уничтожать драгоценные гобелены на стенах. Он окружил торжествующую Каролин кольцом, и тогда она вдруг испугалась.

Она вскочила, потому что жар от пламени был уже невыносим. Тот ужас, какой она сотворила, поверг ее в панику.

Узкий проход между двумя огненными стенами давал шанс к спасению. Там пол, не залитый бензином, еще держался под напором пламени. Она побежала, надеясь спастись через эту лазейку, протиснув в нее громадное свое тело, уже готовое стать пищей для огня.

Ее подвел каблук наимоднейших туфель, созданных самим Маноло Блахником. Каблук сломался. Каролин споткнулась и упала на горящий пол. Еще несколько мгновений она ползла, охваченная пламенем, и выла, сначала негромко, потом уже во весь голос, в наступающей жуткой агонии.

«Да, я слышу тебя», – говорило ей пламя. Оно с удовольствием пожирало ее изысканную одежду, белье и ухоженную кожу. Оно с увлечением занялось ее пышными волосами. «Да, мы готовы тебя принять, – шептали ей языки огня. – Ты переселишься в новое существование, а мучения твои – разве это не ничтожная плата за такое великое счастье?»

Вскоре человеческий голос умолк, и только треск и гуденье огня нарушали тишину.

Они стояли, обнявшись, у края бассейна в благоухающем цветущем саду. Закатные лучи устроили радостную игру красок среди цветов в саду «Шато дель Мадрид».

Паула была счастлива, но Роберт никак не мог отделаться от тягостных воспоминаний.

– И зачем Дэвид Плутарх покончил с собой? Великий ум, заработавший такое состояние, как он мог так разрушить себя?

Паула молчала, а Роберт задавал самому себе все новые вопросы:

– А Канга? Она была так молода и красива! Что же это, как не массовое харакири?

Роберт сделал паузу в своих стенаниях, но Паула догадывалась, куда устремились его мысли.

– Думаешь, Кристина поправится? – осторожно спросила она.

Роберт тяжело вздохнул. Он не осмеливался задавать этот вопрос врачу-психиатру, занимающемуся Кристиной.

– Надеюсь, – сказал он неуверенно. – Хотя у меня в душе не осталось никаких надежд… Сплошное пепелище. То, о чем я столько мечтал, никогда не сбудется.

– Что за глупости! – уверенно возразила Паула. – Ты получил больше того, о чем мечтал. Ты получил меня!

Она привстала на цыпочки, выгнула свое стройное тело, юное и готовое для любви, взглянула ему в лицо ласковым взглядом, а потом посмотрела на голубую гладь бассейна, куда хотела увлечь его для продолжения любовной игры.