Ирина Градова - Венок из одуванчиков

– Стасюша… – Когда Анечка обращалась к мужу, Яне всякий раз приходилось сдерживаться, чтобы не брызнуть смехом. – Миленький… Тебе же волноваться нельзя… У тебя язва… Оленька… – умоляюще покосилась она на Ольгу. – Ну что ж вы так ругаетесь?

Ругаться с Анечкой и впрямь было бесполезно. Во всяком случае, так считала Ольга, которая если уж начинала «растрачивать ауру», то делала это по полной программе. Поэтому она только вздохнула и покосилась на бывшего мужа, застывшего с тарелкой недоеденной овсянки в руках.

– У него спроси. Ему не понравилось, что я, видите ли, забыла тарелки помыть. Вчера не вымыла – так сегодня помою… – прорычала она, поглядев на Стасика. – Зануда чистоплюйная…

– Это кто еще… – начал было Славик, но Анечкина рука снова оказалась на его плече, и он, умиротворившись, затих.

Яна стояла и молча наблюдала за этой сценой, с облегчением думая о том, что размолвки с ее бывшим никогда не будут происходить таким образом. И хотя Ольга считала подругу дурой из-за того, что та оставила мужа в «целой» квартире, сейчас Яна понимала, что вполне оправданно оставила своему бывшему «все нажитое непосильным трудом». Как это ни банально звучит, но нервы дороже… Ольгиной глотки у нее все равно нет, да и Павел не похож на Стасика, так что чем бы закончилось их совместно-раздельное проживание – одному Богу известно.

– Я помою посуду, – шепнула Яна Ольге и, миновав скульптуру «Стасик и его маленькая жена», подошла к раковине.

– Ты помоешь… – ехидно хмыкнула Ольга, очевидно не до конца «растратившая» ауру. – Половину переколотишь, а другую перемывать придется…

– Давайте уж я, – примирительно улыбнулась Анечка, оторвавшись от своего благоверного. – Вот придумали, из-за чего нервные клетки растрачивать… Из-за какой-то посуды…

Яна внимательно посмотрела на Анечку и в ее невинных лучисто-серых глазах прочитала незыблемую уверенность в том, что вся эта сцена и впрямь из-за двух невымытых тарелок, трех чашек и пяти вилок. «Милая, милая Анечка… – вздохнула про себя Яна. – Здесь же страсти кипят. Шекспировские. До сих пор. Ну как ты не видишь?»

Дождавшись, когда бывшие разойдутся наконец по работам, она снова водрузила ноутбук на колени и попыталась пробудить давно уснувшую Музу. Муза не будилась, так что Яне пришлось заглянуть в неприбранную комнатушку своей вдохновительницы. На столике, заваленном изжеванными листами бумаги, лежала записка: «Вышла за сигаретами. Вернусь не скоро».

«Очень своевременно! – возмутилась Яна. – Особенно если учесть, что роман сдавать через две недели. На кого же ты меня покинула?!»

Ладно, попробуем без Музы, решила Яна и в течение трех часов измывалась над Анной, которой в седьмой главе негодяй Гарри гнусно изменил с ее лучшей подругой Викторией. Получалось неубедительно. Гарри изменял как-то вяло, как будто Виктория его совершенно не возбуждала, напротив, вызывала в нем брезгливое равнодушие.

«Может, голубым его сделать? – невесело усмехнулась Яна. – А что? Блестящая мысль… Он закрутит бурный роман с Анниным ухажером, а брошенная и обиженная на всех мужчин Виктория «уйдет» в лесбиянки и начнет охмурять Анну. Анна сначала оскорбится, потом сдастся – это еще минимум три главы, – а потом будет хеппи-энд».

Вот это Ольга точно прочитает, к бабке не ходи… А заодно предложит всем своим знакомым «нетрадиционной сексуальной ориентации». Какой круг новых читателей! Издательство будет в восторге… Можно сказать, новое слово в любовном романе…

От гениальной мысли, естественно, пришлось отказаться – за такое в «Нише» по головке не погладят, в лучшем случае заставят переписывать, – но подлец Гарри продолжал уворачиваться от Яны, как скользкая шляпка гриба от вилки.

«– Я хочу тебя, – шепнул он Виктории, едва касаясь губами ее зардевшегося ушка. – Если бы ты знала, как я тебя хочу…»

«Ну что ж ты, Гарри… Ползешь, как сонная муха в жаркий день… – раздраженно подумала Яна, перечитав пару написанных абзацев. – Активнее надо быть, настойчивее… Если ты так ее хочешь, то уже давно перешел бы к делу… Девушка-то вон, гляди, вся извелась, а ты только и способен, что шептать ей на ухо всякую пошлятину… К делу, Гарри, ближе к делу. То есть к телу… Мне еще четвертую сторонку писать, а ты свою даму даже не обнял еще…»

«Четвертой сторонкой» в издательстве «Ниша» назывались два абзаца – минимум девять, максимум двенадцать строчек, помещавшихся на пресловутую «четвертую сторонку» книги. Абзацы непременно должны были посвящаться романтическим отношениям героев – это были сцены поцелуев, окрашенные легкой акварелью эротики.