Анастасия Рул - Поверь мне...

— Сначала запись, а потом и на суде.

— Будет суд? — наивно, совсем как испуганный ребенок, переспросил бывший актер.

— Да. Пересмотр дела.

— Но… как же театр?

— А вы то сами как думаете? Антон Валерьевич медленно моргнул веками, совсем как жаба на кувшинке.

Протянул свои толстые пальцы к бутылке виски, и налил себе полный стакан. Марина последовала его примеру, снова подумав, что завтра ей обеспечено тяжкое похмелье. Она вообще-то редко выпивала…

*** Вот здесь вот это все и было. Двенадцать лет назад. Стояло солнечное утро. Золотая осень еще сияла своей красотой, радуя яркими красками и теплой погодой. Марина задумчиво брела по старой дороге, возле которой двенадцать лет назад произошло убийство. Старая дорога, не знающая за всю свою жизнь даже слова такого «асфальт», пролегала в стороне от центра города. По ней давно уже никто не ездил. Только народ, не боясь разросшихся кустов по бокам дороги да странной тишины без гула машин, ходил по ней вечерами, сокращая путь до дома. Марина подошла к тому месту, где произошло убийство, и задумчиво протянула руку к веточке акации. Колючая, подумала она, напоровшись на колючку. Как все чудовищно глупо произошло тогда. Нелепо, страшно нелепо и подло. Марина покачала головой. На что только не способны люди ради денег. Пройдут года, в той гонке станут первыми. Взойдут на пьедестал и, гордо вниз глядя, Увидят вдруг глазами, от прожитого нервными, Что рядом нет друзей. Тогда, на высоте стоя, Наградой им послужит ни деньги и не слава, Награда победителю — тоска и тишина. Слова современного поэта. Хорошие слова, только Марина забыла, кто их автор.

Смешно, почему— то автора самых ценных вещей в жизни так и умирают, безызвестные и всем чужие. Марина огляделась. Пустынная дорога, никого вокруг. Той ночью было также пусто, пустынно. А ей… Для пересмотра дела не хватало доказательств. Не хватало. Марина тоскливо раздвинула кусты и замерла. Открывшаяся ей картина была потрясающе прекрасна. За кустами акации, оказывается, открывалась захватывающая панорама на их город. Дорога шла вверх в гору. На том месте, где произошло убийство, находился самый пик горы. Затаив дыхание, Марина смотрела на маленькие, словно игрушечные дома, на золотистый крест их маленькой церкви, на деревья, растущие в беспорядке, и делающих картину еще более сказочной.

— Красиво, верно? — послышался восхищенный шепот из-за спины. Марина резко обернулась. Позади нее стоял незнакомый, пожилой мужчины и не отрывал взгляда от панорамы города. Еще не зная, кто он Марина поняла, что перед ней художник. Его седые волосы были стянуты в пучок, на тощую фигуру накинут непонятного происхождения потрепанный балахон. На ногах кеды пятилетней давности, если не больше. Типичный представитель этих странных, непохожих на других людей — художников. — доброе утро, — светло улыбаясь, поздоровалась Марина.

— Действительно, доброе, — пожилой незнакомец перевел восторженный взгляд на девушку. — Вы первый раз здесь, верно? Когда видишь впервые эту картину, чувствуешь только ошеломление. Ошеломление красотой жизни.

— Верно. Здесь чудесно. Странно, что никто не знает об этом месте. Это же просто подарок природы для влюбленных.

— Люди в большинстве своем слепы. Много вы знаете людей, которые идя утром по улице, обращают на буйство утренних красок на небе? Или вечером, возвращаясь с работы, видят красоту вечерних огней всегда живого, суетливого города? Марина задумалась. Что верно, то верно. Она сама вечно спешит куда-то, все в суете, в спешке, и в этой беготне не то что красоту окружающего мира, но и ближайшего к ней человека не замечает. Незнакомец усмехнулся себе в бороду и снова перевел взгляд на открывшейся пейзаж перед ними. Два чужих руг другу человека стояли под лучами осеннего солнца и молчали, глядя на город перед ними. Не было той тягостной тишины, что обычно возникает между двумя незнакомыми людьми. Было лишь спокойствие и красота.

— Хотите чаю, Марина? — вдруг спросил художник. — Я живу здесь, неподалеку.

— Вы знаете, как меня зовут? — удивилась она.

— Неверный вопрос. Вас знают все в этом городе. Было бы странным, если бы я не знал, кто вы. Марина смущенно покраснела.

— А Вы?

— Серафим Геннадьевич. — представился пожилой человек, чуть склонив голову. — Как вы уже догадались, я художник. Марина улыбнулась:

— Разве отказываются от такого предложения?

Дом был простой, деревенский, бревенчатый. С большими, деревянными воротами, с яблонями рядом с домом. Широкий двор, в углу которого находилась конура. Рядом с конурой, привязанный на цепи, лежал огромный пес неизвестной породы. Пес, увидев гостью, даже не сдвинулся с места, лишь зевнул, сказал: