Кей Мортинсен: Поверь мне!

– Такси! Такси! – Рэйчел из последних сил замахала рукой и, когда желтый автомобиль вынырнул из потока машин и остановился у края тротуара, рывком открыла дверцу, в изнеможении плюхаясь на заднее сиденье.

– Томпсон Хилл! – сообщила она адрес шоферу и оглушительно чихнула.

С утра у Рэйчел был заложен нос, перед глазами все плыло, а руки и ноги казались ватными. Она до последнего момента надеялась на новомодное средство от гриппа и собственное чувство долга, но к полудню температура поднялась, а запас носовых платочков подошел к концу. Работа не клеилась, сотрудники вежливо изображали сочувствие, стараясь держаться подальше. В конце концов, Рэйчел сдалась и отправилась домой – болеть.

– Томпсон Хилл? Далековато вы, дамочка, забрались.

Шофер сочувственно рассматривал свою пассажирку в зеркало заднего вида. Миловидное лицо молодой женщины опухло, глаза покраснели, тусклые волосы безжизненно свисали на плечи, сливаясь по цвету с серым плащом. А вы когда-нибудь видели женщину, которую украшал бы грипп?

Нет худа, без добра, думала Рэйчел, откинувшись на спинку сиденья и теребя в руках последний платочек из пачки. Отлежусь несколько дней, отдохну. Приведу себя в порядок. Наконец, смогу чаще видеть Хэнка... При мысли о муже сердце Рэйчел учащенно забилось.

Хэнк был для нее центром вселенной. Трудно себе представить, что когда-то она жила без него и даже не подозревала, что этот человек существует на свете... Но в последнее время им так редко удавалось побыть вместе, что их любовь становилась скорее фактом биографии, чем живым и теплым чувством. Работа и до этого требовала от Рэйчел огромной отдачи, а теперь ради карьеры ей приходилось подрабатывать несколько часов в день финансовым администратором в компании «Би-Эйч-Ар» в Манхэттене.

Два года назад Хэнк и Рэйчел Хансон дали друг другу клятву в вечной любви, стоя перед алтарем. В тот же день, Рэйчел покинула свою уютную городскую квартиру, перебравшись в их совместное пристанище – старый дом под названием «Пинк Стоунз», в глуши, окруженный со всех сторон грязью, с чердаком, по которому по ночам с грохотом носились сумасшедшие белки. Она старалась не завизжать, натыкаясь на жирных черных пауков, которые подстерегали добычу в каждом углу дома.

Хэнк был уверен, что вот-вот превратит «Пинк Стоунз» в прекрасный дворец, окруженный сиренью и розами, с бассейном, газоном и аккуратными дорожками, посыпанными гравием. Метр за метром, этаж за этажом дом перестраивали, ремонтировали, красили и утепляли – но пока что он оставался неказистым образчиком вековой запущенности и изолированности от остального мира.

И все же ради Хэнка Рэйчел мирилась с разрухой, с ветхостью дома и постоянным присутствием строителей. Она терпела и перебои с водой, и капризы обогревателя.

Дитя города, Рэйчел тосковала по ровным широким тротуарам, по пробкам на шоссе и запахам выхлопных газов. Но Хэнк обожал их деревенскую обитель с ее древними балками, камином в гостиной и пятью акрами живописно запущенного сада, и поэтому ей пришлось мириться с отсутствием комфорта в ожидании лучшей жизни.

Экономя деньги для строительства дома, молодые обходились одним автомобилем, и Рэйчел ежедневно добиралась на работу на трех видах транспорта – такси до железнодорожной станции, пригородный поезд до Нью-Йорка, затем – метро...

Ну, ничего, сказала себе Рэйчел. Еще чуть-чуть – и дома. Сейчас она наденет уютный свитер и теплые носки, нальет себе чашку горячего бульона и ляжет в постель с любимой книжкой. А вечером приедет Хэнк, станет о ней заботиться... И кто знает, не закончится ли этот день впервые за долгое время минутами нежности и страсти, а не рутинными разговорами о работе и ремонте?

Такси свернуло с шоссе и остановилось у ворот «Пинк Стоунз». Дождь хлестал, как из ведра, размывая недостроенные дорожки. Давно в их краях не было такой ужасной, дождливой и промозглой погоды в июне – казалось, что природа сошла с ума. Рэйчел достала из сумки и натянула сапоги – единственное средство спасти туфли от гибели в месиве мокрой глины, – взяла зонтик наизготовку и, расплатившись с шофером, сделала шаг к дому. Внезапно движение в окне второго этажа заставило ее поднять голову. Чья-то рука задернула штору в их спальне – и это в час, когда дом должен был оставаться абсолютно пустым!

Рэйчел в изумлении остановилась, так и не успев раскрыть зонт. Струи дождя стекали по ее лицу и волосам, но она не замечала их, не зная, что подумать и как поступить. Стал бы вор, среди бела дня забравшийся в жилище, закрывать шторы?