Виктория Абзалова - Хамелеон

Внезапно, что-то заставило меня оторваться от многострадальной чашки, и встретиться с ним взглядом.

— Да… — он был прав, я еще помнила нечто подобное перед своим побегом из столицы.

Мессер удовлетворенно кивнул.

— Именно поэтому я и говорю с вами: сейчас вы еще способны это понять и что-то сделать. Перехожу к сути: ваш муж относится к тому редкому случаю, когда душа человеческая не только жива, но и не спит, — а значит, слишком уязвима. Человек может более чем великолепно владеть собой, но это не избавляет его от ран. От боли, которую он под час сам может не осознавать… А теперь пример: вы можете порезать палец и он заживет через пару дней. Вы можете рассадить ногу, или поскользнувшись даже сломать ее — через несколько месяцев не останется и следа… Внешне. Кроме шва на коже или кости, который обычно не чувствуется. Но вот один перелом, другой… и каждый день, новые царапины и ссадины, и у организма уже не остается сил их залечивать и рано или поздно наступает предел: полное истощение…

Мессер умолк, размешивая в своей чашке сахар.

— Ему ведь стало лучше рядом с вами?

Последний вопрос расставил все на свои места. Я поднялась, одергивая перчатки.

— Это возможно? Действительно возможно?

Этот пасынок Сатаны верно угадал и место, и время, и жертву: я была готова ухватиться даже за такие жалкие лохмотья призрака моей надежды.

— Вы не узнаете, пока не попробуете, так? И разве вам есть что терять, кроме…

Я не хотела отступать перед серьезным и неожиданно сочувствующим выражением его необыкновенных глаз.

— Да.

Кроме смысла моей жизни…

Я шла быстрым шагом, обдумывая странный разговор. Надежда не обрела даже подобия твердой почвы под ногами, но держалась: мужество обреченных… И без псевдо философских откровений я уже давно понимала, что разочарование и неверие разъедали душу Жермена отравой усопших мечтаний, лишая сил и воли, едва ли не в большей степени, чем лейкемия, медленно убивающая тело. Та незапятнанная часть его сердца, которая так привлекла меня, еще жила. Она уже прошла свой путь к очищению от всего наносного и лишнего: тот, кто сделал своей профессией самую красивую на свете ложь, позволил себе поверить, что это может быть правдой…

Однако Мессер подметил точно: душа уже изнемогала в неравной борьбе. Можно долго рассуждать об испытаниях и искуплении, но слова так и останутся словами, а истина в том, что никто не выстоит один на один против всех бурь.

Любимый, когда-то именно ты разбудил меня. Твое сочувствующее понимание и вера в меня позволили ощутить себя сильной, понять, что важнее и переступить остальное… Теперь я знаю, что не сразу, но смогу пережить твой уход, найти новую цель и смысл, — но не хочу!! Я не позволю тебе еще раз сдаться, как ты сделал, когда я ушла. Я поддержу тебя, что бы ты не упал… я отдам тебе все, лишь бы свет в твоих глазах никогда не угас… Я буду опорой для нас обоих, пока ты снова не станешь сильным. Я верю и — поделюсь с тобой своей верой. Я заставлю тебя научиться надеяться, а любовь у нас уже есть!

Я знала, что нам предстоит не просто битва, — мне предстоит война длинною в жизнь… Тогда почему мне так спокойно и хорошо?

— Чему ты улыбаешься? — тихо спросил Жермен, проснувшись.

— Не чему, а кому… Тебе…

Я мечтала привезти его в Шато — Виллен, потому что не знала лучшего места, где он смог бы без помех и волнений восстанавливать и приводить в норму свое здоровье.

— Прости, — я положила голову Жермену на грудь, — я так боюсь тебя потерять… А теперь почему-то уверена, что все лучшее для нас еще впереди! Что пока мы вместе нас не одолеет ни одна напасть или хворь… Так что я тебя теперь никуда не отпущу! И только попробуй мне еще выкинуть нечто подобное! Спящая красавица!

Мой угрожающе качнувшийся палец заставил его рассмеяться. В глазах цвета кофе сверкнула искра лукавства, и Жермен обнял меня одной рукой, сдаваясь без боя.

— Все и будет хорошо… Не ты ли убеждала меня в этом? И мы не расстанемся! Тебя точно нельзя оставлять… без присмотра.

Пока он лишь уступил, но вскоре… О! Правильно: я тоже больше не позволю себе дать слабину. Я улыбнулась и снова улеглась, вслушиваясь в его ровное дыхание, и впервые за очень долгое время ощущая покой.

Собственно сам рассказ заканчивается именно здесь и выглядит логически завершенным. Но по многочисленнным просьбам отпетых оптимистов и сомневающихся, добавляю малюсенький эпилог. кто не хочет может не читать))