Сандра Мэй - Стрела амура

Конечно, он не девочка и никакой радости от примерки испытывать не будет, но ему должно понравиться, обязательно должно понравиться, и если она увидит на загорелом мальчишеском личике счастливую улыбку, то и сама будет счастлива…

Брюс шлепнулся на сиденье рядом с Лизой и немедленно прислонил заиндевелое ведерко с мороженым к ее голому плечу. Лиза заорала от неожиданности, и Паршивец скромно улыбнулся.

— Я боялся, что ты впала в кому. У тебя было на редкость глупое лицо.

— Знаешь, что, Брюс…

— Не сердись, тетка. Я просто пошутил. Ты лучшая в мире тетка. Едем домой.

И они приехали домой, и Брюс побежал вперед, пока она парковала машину, а когда она вступила на песчаную дорожку, ведущую к крыльцу, окна первого этажа осветились теплым желтым светом, и это было так здорово — возвращаться в дом, на пороге которого тебя ждет восьмилетний пацан, приплясывающий от нетерпения…

— Эй! Я сейчас надорвусь. Помоги мне.

— Что это?

— Твои обновки.

— Лиза! Я же выбрал только кроссовки…

— И я немножко добавила. Пожалуйста, Брюс, примерь все прямо сейчас! Я ведь никогда ничего такого не покупала, я волнуюсь, что промахнулась с размером.

Мальчик насупился и с тяжелым вздохом кивнул.

— Ладно. Только чтоб никаких «пройдись» и «повернись». Я просто надену и сниму, ладно?

— Ладно. А я сделаю сок к мороженому.

— А ты сумеешь? Шучу, шучу.

И Брюс корчил рожи, страдальчески смотрел в небо, ковырял в носу и выворачивал носки в стороны, сопел и кряхтел, изображая недовольство примеркой, но Лиза видела, что ему нравятся все новые вещи. Оставшись напоследок в голубых широких джинсах, новых кроссовках и черной футболке с флуоресцентным рисунком, Брюс метнулся в комнату и вынес свое старое тряпье в пакете.

— Лиза, исполни мою просьбу, последнюю. Пожалуйста!

— Конечно, а в чем дело?

— Можно, мы сейчас разведем в саду костер и спалим это все?

В голосе мальчика звенело такое отчаяние, что у Лизы мурашки по спине побежали. Она понимала, что сейчас чувствует Брюс. Потертые и несуразные тряпки символизировали для него сиротскую, приютскую жизнь, одиночество и тоску, неизбывное горе маленького ребенка, оставшегося без мамы… Лиза шагнула к нему и решительно обняла. Мальчик доставал ей почти до плеча.

— Немедленно разведем костер и сожжем все до единой тряпки. Тащи из ванной трусы и носки!

— Они мокрые…

— А мы их обольем бензином!

Через четверть часа посреди лужайки перед домом пылал костер. Лиза и Брюс стащили в него толстые сухие сучья из сада, картонные коробки, а потом Лиза плеснула в разгоравшийся огонь немного бензина. Пламя взметнулось вверх. Через пять минут Брюс с мстительным удовольствием начал швырять в огонь тряпки.

Было в этом что-то языческое, и они даже исполнили нечто вроде ритуального танца вокруг огня, а потом вытащили на лужайку стулья и ели мороженое, запивая его свежевыжатым апельсиновым соком. Потом Брюс стал клевать носом и в конце концов уснул, положив голову на плечо Лизе.

Она сидела возле догорающего костра, боясь пошевелиться. Иногда осторожно поворачивала голову и нюхала шелковистые волосы мальчика. Это был какой-то удивительный, свежий и душистый аромат, несравнимый ни с одними духами в мире.

Звезды перемигивались в небе, луна вовсю расплескивала вокруг серебро, и цикады звенели, словно оркестр в Альберт-холле…

Понеслись дни, полные забот и новых открытий. Будь Лиза чуть поменьше занята, она бы непременно поразилась тому, как резко и кардинально переменилась ее жизнь. Словно в тяжелом сне, остались где-то далеко фальшивые друзья и подруги, светская жизнь, дорогие вечеринки, катание на яхтах, ночные клубы и блестящие шмотки. Теперь ее утро начиналось непривычно рано, зато весело. Брюс Брайтон оказался ребенком, органически неспособным жить спокойно и без всяких выкрутасов.

Иногда он будил ее гонгом, раздобытым где-то на чердаке, иногда подсовывал под одеяло только что пойманную лягушку. Чем громче визжала Лиза, тем больше удовольствия получал Паршивец и тем изобретательнее становились его затеи.

При этом несомненным главой их маленькой семьи оставался именно Брюс. Под его суровым и беспристрастным руководством Лиза Кудроу постигала азы кулинарии и домашнего хозяйства, училась самостоятельно вкручивать лампочки и варить супы, мыть окна и смазывать дверные петли.

Отдельной дисциплиной в обучении стоял поход за продуктами. Лиза, двадцать три года прожившая в Батон-Руж, до сих пор и понятия не имела, где находится огромный продуктовый рынок, на котором все продукты можно было купить дешевле в несколько раз, чем в супермаркете. Если же они все-таки попадали в супермаркет, Брюс, этот маленький пронырливый дьяволенок, мгновенно ориентировался в скидках и бонусах дня, шнырял по отделам, набирал полную тележку совершенно — с точки зрения Лизы — бесполезных товаров, а в результате Лиза платила за всю гору всего несколько долларов.