Молли Ингрем - Весь мир и ты

Не успела Памелла подумать об этом, как в ее памяти возник тот злосчастный день, когда состоялся последний разговор с Эриком.

К тому времени их отношения достигли такого уровня, что на горизонте замаячила помолвка. Не раз и не два Эрик упоминал о том, что им с Памеллой вскоре предстоит серьезный разговор. Она улыбалась, прекрасно понимая, каковым окажется содержание этой беседы.

Накануне памятного разговора Эрик сказал, что вечером зайдет к Памелле домой. Уловив в его тоне торжественные нотки, она решила обставить встречу соответствующим образом: приготовила изысканный ужин, принарядилась и стала ждать.

Эрик должен был прийти в семь. Примерно за полчаса до назначенного срока Памелла начала накрывать на стол. Но ее занятие неожиданно было прервано телефонным звонком.

— Да? — произнесла Памелла, подойдя к своему письменному столу. В этот момент ее взгляд упал на находящийся неподалеку от телефонного аппарата томик Льюиса Кэрролла. Книжка лежала вверх тормашками, и данное обстоятельство почему-то вызвало у Памеллы нехорошее предчувствие. Она не могла объяснить механизм его возникновения, просто отметила промелькнувшую в мозгу мысль о приближении беды.

Тут в трубке прозвучал взволнованный голос Эрика:

— Солнышко! Я хочу предупредить, что не смогу прийти к тебе сегодня. И, боюсь, в ближайшее время тоже.

Памелла замерла, упершись рукой в край стола и не сводя глаз с перевернутой «Алисы в Стране Чудес».

— Что случилось? — спросила она упавшим голосом.

— У меня большие перемены! — радостно сообщил Эрик. — Только что мне позвонили и сообщили прекрасную новость.

У Памеллы почему-то сразу возникло ощущение, что для нее эта новость окажется вовсе не такой прекрасной, как для Эрика.

— Какую? — тускло произнесла она.

— Ты не поверишь! Признаться, я и сам до сих пор не могу прийти в себя.

— И что же это?

— Меня допустили к соревнованиям по артистическому парашютизму! — воскликнул Эрик. — Представляешь, солнышко? Из любителей я сразу перехожу в профессионалы. Меня зачисляют в английскую команду, с которой я должен отправиться на тренировки. Три дня на сборы и…

Пока он говорил, Памелла все больше хмурилась. Последнюю фразу она не дослушала до конца.

— Значит, ко мне ты сегодня не придешь?

— Нет, солнышко. Я же говорю…

— А я такой чудесный ужин приготовила!

— Ну… даже не знаю, как быть. У меня никак не получится заглянуть к тебе сегодня. Извини, пожалуйста.

— А когда мы увидимся?

— Э-э… трудно сказать. Ты понимаешь, у меня сейчас такой напряженный период, все нужно успеть, просто голова кругом идет…

Эрик еще продолжал говорить об открывающихся перед ним перспективах, о том, что теперь ему придется окончательно распрощаться с биржей и посвятить себя исключительно спорту. Он рассказывал про подготовку к соревнованиям, про что-то еще, но тщетно Памелла пыталась услыхать хоть слово про их любовь, про дальнейшие отношения, помолвку, наконец.

Поняв, что парашютный спорт совершенно затмил для Эрика все остальное, она сухо спросила:

— Так сколько времени займут эти твои соревнования? — Ее взгляд не отрывался от четко выделяющихся на фоне зеленой травы башмачков и белых носочков Алисы, изображенной на обложке перевернутой книги. С тех пор этому «неправильному» образу суждено было ассоциироваться в подсознании Памеллы с последним, предшествовавшим разрыву с Эриком разговором.

Он так и не смог точно назвать дату своего возвращения, поэтому, повинуясь внезапному порыву, Памелла резко произнесла, что он может вообще больше не показываться в Кардиффе, ей это будет безразлично. И про нее он может забыть, потому что с нынешнего дня их отношения прекращаются.

Она швырнула трубку на телефонный аппарат и горько расплакалась.

В тот вечер еще несколько раз раздавались звонки, но Памелла не отвечала, прекрасно понимая, кто звонит.

Позже, поостыв и немного успокоившись, она сама позвонила Эрику, но там никто не взял трубку. Тогда она обратилась к родителям Эрика. Те и сообщили, что он уехал в Америку.

Примерно через полгода Памелла впервые увидела фотографию Эрика на первой газетной полосе. Ниже содержалось сообщение о мировом рекорде «нашего выдающегося соотечественника» Эрика Янга в области скай-серфинга и было сказано несколько слов о его стремительно развивающейся спортивной карьере.

Памелла не стала покупать эту газету. Напротив, побыстрее отошла от киоска, где та продавалась.