Владимир Витвицкий - Охота на компрачикоса

Город засыпало у них на глазах — ноябрь здесь уже зима, а несложная и нудная работа позволяла замечать изменения. С собой они привезли не только сыроватую балтийскую договоренность, но и несколько на звонок срабатывающих радиоигрушек. Пришлось вспомнить институтскую науку, и он без труда разобрался в телефонных хитросплетениях. Хитросплетениях для неспециалиста, а для него все представилось вполне понятными парами. Совпали снимок, имя, адрес, человек, сомнений не осталось — это она.

Дом оказался стандартной панельной высоткой, а щиток с отверточным замком, и телефонный диктофон удобно лег во внутрипанельную трубу, подальше от глаз случайных мастеров. В подъезде высотки обитателей — толпа, но, как правило, мало кто знает друг друга хорошо, дружат только дети. Сталкиваясь у лифта, можно запомнить лишь лица, но трудно понять, кто где живет, только на каком этаже выходит. Так что замена кассет не вызвала подозрений. Они выбрали простоту и решили не засорять эфир. А вот с почтой обломилось — девушка с фотографии забирала газеты, а главное — письма, в почтовом отделении, из индивидуального ящика.

Диктофон работал исправно, на включение, и вычислить его было почти невозможно: перед установкой Аслан замерил уровень и получил "обрыв" — то есть импортный телефон, а значит случайная проверка со станции не дала бы результатов. Диктофон, он тот же двойник, но это раньше параллельное подключение выявлялось легко, по емкости, а сейчас красивые заграничные трубки и блины вытеснили советских мастодонтов и смешали все стандарты.

Человек предполагает, а бог, например Аллах, располагает, да еще, пожалуй, пустота подскажет. Им нужен был только его адрес, и они знали, что стрелок — это северный морпех, и конверт с обратным адресом вполне бы их устроил, но быстроты не получилось. Письма оказались недоступны. Можно было бы сгрубить, но Аслан и Иса подумали и решили благоразумно подождать. Постепенно они выяснили, где учится девушка с фотографии, где работает ее мать, со временем обозначился примерный круг друзей, то есть сложилась вполне цельная, хотя и неполная картина. Он звонил ей несколько раз, и стало ясно, что приедет к Новому Году, и что она тоже собирается к нему, на зимние каникулы, в гости. И вот, уже в декабре, в воскресном разговоре они услышали точную дату, и вагон, и место.

Все просто — можно было бы сесть в поезд или просто зайти в вагон, или пройти по улице мимо, на расстоянии полусогнутой руки, в толпе, но сложный сценарий написан и утвержден, и даже проплачен, а последовательность решений не допускает отступлений. Ирма и Аурилия, они приехали вчера, как и планировалось — накануне объявленного Дня. А инструмент уже был здесь и нуждался в несложной настройке.

Сегодня солнечно, а они там, на крыше, и с ними Иса. Привокзальная площадь раздвинула дома и короткому полету пуль ничто не сможет помешать, а изломанные крыши старых, наверное, еще купеческих домов, и бортики вероятно русского ампира не выдадут их. Ни до, ни некоторое время после. Внизу, гремя, по краю площади катят трамваи, снег на их круглых крышах, гудят машины, белые выхлопы тают на солнце и морозе. Вряд ли кто сможет расслышать выстрелы из двух спортивных мелкашек, а если и услышит, то не предаст этому правильного значения. Площадь не так уж широка, старая застройка, как раз на прямой выстрел. А звуков на ней так много.

Чай спасает от мороза. Китайский термос плохо держит тепло, но на час его вполне хватит — лишь бы поезд не опоздал. Часа много, через пять минут наступит время прибытия, и если все нормально, то замученные долгой дорогой пассажиры хлынут на перрон, а с него на широкую вокзальную лестницу, на ходу превращаясь в фигуры. И дальше, на площадь, к метро, автобусам, такси, трамваям. В этом городе есть метро, неглубокое, но свое, и трамвайные линии. Трамваи звенят по улице внизу, напоминая Таллинн.

Их звонки пытаются отвлечь и помешать, но выпуклые на снегу фигуры четко видны — черное на белом, привычное спортивное сочетание. А они на крыше по прихоти "поехавших крыш", и привокзальная площадь перед ними как на ладони. Фигуры в основном в движении, беспорядочном и суетливом, а самые медлительные — это пара бредущих вдоль здания вокзала милиционеров. Но они не интересны — их цель другая, неподвижная пара. Мужчина и женщина. Они стоят и молчат, недалеко и поэтому молчание хорошо видно, а если присмотреться, то станет заметна нервозность ожидания. Но это если присматриваться, а так вполне обычная пара, только стоят хоть и близко, но как-то отдельно друг от друга. Им просто не о чем говорить — кого это может удивить?