Владимир Витвицкий - Охота на компрачикоса

Он не сразу поделился подозрениями с братом и, не сопротивляясь предназначению, остывал, чувствуя, как пустота не подгоняет, но ерзает в нем, меняется, подсказывая верные шаги и помогая задавать нужные вопросы.

— Я помню ее, — сказал их приморский родственник, рассматривая фото, — она работала у Тиграна. Почти все лето. Армянин, он пансионатом крутит.

В голосе Салаутдина Аслан уловил плохо скрытую зависть, а может и благоговение, и не согласие с этим — с направлением зависти и возможностью благоговения, и с вектором несогласия. Стрелки нарисованы не в те, не в желаемые стороны. Братья приехали к нему в самом начале ноября, на той же отцовской "Волге", и сидели на той же террасе, за тем же столом.

— Пансионат здесь, недалеко, его с пляжа видно. Там рядом автобусная остановка. Может видели, когда проезжали?

Наверное, Салаутдину было очень трудно, а возможно даже невыносимо, сидя на террасе своего, но маленького ресторана знать, что в десяти минутах ходьбы, совсем рядом, высится большой белый пансионат, а крутит им не он, а какой-то там армянин. Да еще автобусная остановка рядом! Тяжело ему, жить и глубоко вздыхать.

Но им повезло, это главное. Аслан и не предполагал, что так все устроится. К счастью, у Салаутдина крепкой оказалась не только зависть, но и память, и любовь к блондинкам. Невероятно, но он вспомнил ее, выделил из тысяч прошедших за лето сквозь его ресторан — правда, он видел ее потом у Тиграна, в пансионате, а это для него тяжелый удар.

— Да, я видел ее у Тиграна. Она работала, что-то вроде… физруком? Я бы сам с удовольствием сходил бы к ней на зарядку. Поэтому ее и взяли.

— А межнациональные конфликты?

Салаутдин поморщился, а Аслан догадался, что, не желая, он все-таки сличил лицо с фото с лицом своей жены. Боясь спугнуть удачу, Аслан терпеливо слушал ответы.

— А что, у Тиграна не получилось, тихо и за отдельную плату?

— Нет, я не слышал, я бы знал.

— Ты бы этого не пережил.

Почему же он так не нравится ему, этот мирный, но все-таки чем-то недовольный в своей жизни родственник?

— А месяца два назад я видел ее с каким-то парнем, — продолжил воспоминания Салаутдин. — Рано утром. Я в ресторан ехал, а с ней был парень, в форме. Я быстро ехал, но обратил внимание, на нее, ну и что парень в пятнашке. Непривычно такое здесь.

— Может охранник?

— Нет, не похож. Их сразу видно, да и знаю я их всех. Она его провожала, на остановке, рано утром, понимаешь? А потом сама уехала, почти сразу же.

— Перед сентябрем, говоришь? — переспросил Аслан и посмотрел на брата. — А откуда такая точность?

— Будут дети, будешь знать. Скорее всего, она студентка.

Все правильно — она торопилась к началу занятий, дневное отделение и почти наверняка последний курс. Он сам был студентом. И она точно не учительница — такие на училок не учатся. Аслан забрал снимок — ее поступки похожи на изображение, и она наверняка знает, чего и кого хочет. С фотографии на него смотрела молодая, красивая женщина, и кажется, испытывала его своим блестящим взглядом, предлагая проверить возникшие из ничего, но, тем не менее, стройные предположения. Однако он знал, что случайность не только помогает, но часто ломает любую, даже самую верную логику.

— А как нам узнать, куда она уехала?

— Узнаем, если ты этого действительно хочешь.

Оказалось, что и проницательность родственнику не чужда, он показал, что не так прост и что тоже терпелив, что он дельный торговец и что поможет. И он действительно помог. Все получилось очень просто: в регистрационном журнале нашлись ее паспортные данные, их списали при приеме на работу. Через день они уже были у Аслана — Салаутдину без труда удалось раздобыть их. На следующий день Аслан позвонил своему московскому другу, порадовался за него, что тот все еще жив и даже здоров, а через неделю они уже были в Москве, и уже оттуда разговаривали с сырой Прибалтикой, с именами, похожими на радиодетали.

И еще он сделал несколько звонков, в тот самый, из пансионатовского журнала, город. Справочная выдала точные данные, и он услышал женские голоса. Они оказались схожими — так бывает, голос дочери похож на голос матери. Понимая, что межгород, они не понимали, кто? Аслан молчал, и хитрость удалась — несколько соединений выдавили из сомнения внятный вопрос: "Алексей, это ты? Тебя не слышно".

"Это тот, кого ты ищешь", — шепнула пустота, но Аслан уже не нуждался в подсказках. Он и сам понял, что это был "тот", и уже знал, как его зовут, и что его там нет. Но она помнит этого Алексея, они перезваниваются и наверняка переписываются, и еще через одну, подготовительную неделю, братья шагали по первому и пока что тонкому сибирскому снегу.