Владимир Витвицкий: Охота на компрачикоса

— Можешь маме позвонить, если хочешь, — вытащил сотовый гость. — Хорошая у нее работа, правда? А главное — окна большие, с улицы все отлично видно. Садись, не бойся — ты мне нужна как гарантия спокойного нашего с ним разговора, а твоя мама — гарантия твоего правильного поведения. Звонить будешь?

Что ей было делать? Она села, а минут через пятнадцать — в машине ничуть не быстрее, чем на метро, они уже были на вокзале. По дороге мужчина звонил из машины, и она слышала, как он сказал по-русски: "Поднимайтесь". Больше он не разговаривал с ней, молчала и она, отмечая про себя, что едут они действительно к вокзалу. Вот только мысли запаздывали, не успевали за вдруг ускорившимся движением: сначала мысли остановились у подъезда, а она уже ехала в машине, затем они остались в машине, а она уже шла по автостоянке, потом они запутались в рядах автомобилей, а она уже была на вокзале, у главной лестницы, внизу, и рядом незваный с Кавказа гость.

— Подождем здесь, среди людей, чтоб тебе не так страшно было. Ты же объяснила ему, как к метро пройти? Меня Асланом зовут, спроси, если что не ясно.

— Откуда вы его знаете?

— Воевали вместе.

Больше она ни о чем не спрашивала. Они стояли молча, а гость еще раз позвонил и поинтересовался, хорошо ли видно. По-русски, намерено демонстрируя открытость. А видно, наверное, их? Она заметила, что номер в памяти, и поняла, что она просто зритель, что список приглашенных невелик, что не получится уйти, но не догадалась, что мир уже превратился в большую белую картину, панораму с подвижными пятнами-людьми и, помня слово "гобелен", она, тем не менее, не знала его сегодняшнего применения.

— А он, наверное, не узнает тебя? Давно не виделись? Можешь матери позвонить, — вновь предложил назвавшийся Асланом, — не боись, все без обмана.

Она не стала звонить — отстраненность неподвижного зрителя, самосохранение и что-то еще, наверное, обыденная вокзальная суета, подсказали ей, что за себя волноваться не стоит, если это, конечно, возможно. А вот кавказец со спокойным напряжением рассматривал снег, прохожих, ее, а так же прижавшийся к вокзальным сенам безмятежный милицейский патруль, и оживился, когда объявили поезд. И даже занервничал, впрочем, не дергаясь внешне, когда по лестнице стали спускаться первые пассажиры.

Прошли, наверное, минуты, и показалось, что Алексей уже не появится. Но нет — она зря надеялась. Хоть и в зимнем, но она сразу узнала его, и почувствовала, что и сероглазый, не слишком приглядываясь к ней, понял это. Она же сама объяснила Алексею, как удобнее пройти к метро и телефонам.

— Это он?

Алексей прошелся вдоль состава, быстро, но внимательно, однако Лены так и не обнаружил. Она говорила, что если что, то у метро есть автоматы. Вообще-то он не привык, чтоб его встречали, и пустой перрон для него скорее правило, обычное дело. Тем более инструкции получены и маршрут объяснен, вот только случай — не всякий. Без Лены город показался незнакомым и чужим, а проходя вдоль здания вокзала, он с тревожным интересом всматривался в фигуры и лица, надеясь увидеть и узнать, понимая, что город и прохожих нужно будет срочно полюбить. Он не против. Он знал, что к метро нужно спускаться по лестнице, и уже спускаясь, он увидел Лену.

Узнал сразу. Она стояла внизу и немного в стороне от уже поредевшего потока приезжающих и встречающих, и внимательно смотрела на него. Узнала ли? Оказалось, что все нормально и что его не бросили, но даже издали он понял, по фигуре, по угаданному взгляду, что что-то не так. Она явно расстроена, даже испугана, да еще рядом какой-то мужичонка, стрельнув в него злыми глазенками и что-то спросив у нее, тут же прилип ухом к мобильнику.

Знакомый? А может, милый друг? Подбросил ее до вокзала? Приезд Алексея для него что, тоже праздник? Или привлечен по старой памяти? Мужик явно не понравился Алексею, слишком уж твердо стоял на снегу, а вот Лена нет. Рассыпавшиеся претензии и вспышка ревности подсказали — в который уже раз, что с нею будет или трудно, или никак. Сейчас он подойдет и во всем разберется. Вот только лицо у мужичонки…

— Понял тебя.

С крыши все прекрасно видно — парень быстро спускается по лестнице, и вести его, наверное, легко — в бинокль Иса хорошо рассмотрел его лицо. Он недалеко, он совсем рядом.

— Вон тот, в красном пуховике, с сумкой через плечо.

А спускается парень быстро, не подозревая, что намертво прилип к двум мушкам. Намертво точно — Ирма и Аурилия только по прихоти Аслана позволяют парню пожить еще немного.