Владимир Витвицкий: Двадцать пять дней на планете обезьянн

— А он?

— Говорит — зачем? Пускай, говорит, так ходит. Я, говорит, не против.

— А кто против? — разумно поддержал мнение высокого начальства мудрый помощник.

— Все за, — спрыгнув с подставки, подошла к столу Шимпанзун.

Дежурная смена — принудительное собрание, несвободная куча обезьянн. В течение двенадцати часов они вынуждены вариться в собственном соку, разгадывать разгаданные кроссворды, слушать всем известные сплетни и обсуждать всевозможные темы. Так что неожиданная телефонная нестандартность — это предпосылка для болтовни, а значит и ускорения тугих вахтовых минут. Чем ближе к смене — тем длиннее время.

— Может быть, я против? — обозначила оппозицию и начало разговора второй помощник — еще не старая, но, к сожалению, уже и не молодая обезьянна.

— Почему? — забыв о паузе как о знаке размышления, искренне удивилась Шимпанзун.

— Завидую, — улыбнулась мичудрила.

— Почему? — и на этот раз со свойственной ему паузой, но без лени возмутился первый помощник. — Что за упаднические настроения? И у нас еще порох в пороховницах имеется. Рила, ты не права!

— Поделишься, если не жалко?

— Легко!

— Это не порох, это песок в ракушках, — вступил в разговор молодой, и от этого во всем резвый дежурный, — вот песочка из ракушек он отсыпать может. А на ракушках сидеть-то, наверное, неудобно?

— Слышали? — неспешно и солидно удивился лейтедрильской словесной прыти помощник. — Вот так, чудо природы — говорящий карась.

— Скорее планктон, — уточнила знающая чуть больше школьной программы помощница.

— Фитопланктон, — внесла еще большую точность Шимпанзун.

Она на год, ну может, чуть больше старше дежурного. Здесь он самый молодой — после училища не прошло и года.

— Даже не зоо? — попытался защититься он, но Шимпанзун отрицательно покачала головой.

— Не дорос, — констатировал помощник.

— Может, и не дорастете, если еще раз про песок вспомните, — учительским тоном произвела контрольный выстрел мичудрила.

— Я исправлюсь, — поспешил извиниться за необдуманную дерзость лейтедрил.

Тем временем, среагировав на звуки "му", к столу подошла Безьянна.

— О чем ругаетесь? — весело поинтересовалась она.

— О казни дежурного договариваемся, — объяснил помощник, — о времени и месте. Присоединяйтесь.

— Палача выбираем, — пояснила Шимпанзун.

— Топоры точат, зубы уже наточили. Будете моим палачом?

— Буду! — с готовностью согласилась Безьянна. — А за что такие жестокости?

— Есть причины, — вздохнула помощница.

— Трудности переходного возраста, — снова пояснила Шимпанзун.

— Ломка голоса, оволосение лица, груди, конечностей, — все так же лениво проинформировал помощник, — ну и… так далее!

— Как интересно! — обрадовалась Безьянна.

— Когда это ты у меня грудь рассматривал? — удивился дежурный.

— Значит, берете в соучастники? А что делать палачу?

— Действительно, что? — посмотрел на помощника дежурный.

— Как что? — на это раз удивился непониманию мудрый мичудрил. — Вы меня пугаете, господин ифоцер! Рас-чле-нять. Кому что достанется, значит…

— Тот то и отчленит? — догадался дежурный. — Приступайте, я согласен!

Но тут просигналил телефон и прервал дриловидную шутку. Бодрый лейтедрил бодро схватился за турбку.

— Так всегда, на самом интересном месте, — успел произнести он, извиняясь.

— Такую логическую цепь сломал, — поддержал его возмущение помощник, но и его призвал к службе тональный сигнал.

— А по-моему вовремя, пока в цепях не запутались, — с высоты своих ног и молодости успокоила их Шимпанзун.

Дежурный и помощник повисли на трубках, а разговор — один из многих в долгом течении вахты, начавшись из ничего ничем и закончился, едва не скатившись в пошлость. Что, в общем-то, случается часто и считается привычным. Просто нельзя, прописавшись внутри пускай приличной обезьянньей кучи, не подчиниться ее законам, почти невозможно. Но борьба со скукой — дело рук самих скучающих, а варианты этой борьбы как правило несложны.

— Как живешь, Шимпанзун? — напомнила о себе не участвующая в телефонных войнах мичудрила. — Давно тебя не видела.

— Нормально, по старому, то есть хорошо. А вот Безьянна на мамкинг записалась, и теперь меня тиранит.

— Интересно.

— Лето скоро, купальный сезон, — оправдалась Безьянна.

— Теряешь былую форму?

— Скорее набираю.

— Правильно делаешь, береги форму смолоду. А ты, Шимпанзун? Вместе веселее, или тебе нечего терять? Кроме логических цепей, конечно, — покосилась она на обезьяннов.