Маргарита Южина - Пришел, увидел, соблазнил

– Как это? – распахнул рот Денис. – А зачем я ее завоевывал? Столько трудов – потом вот так взять и... бросить?

– Пойми, девочку надо оставить чуточку раньше, чем она тебя. Понимаешь, это ползанье на коленях перед ее подъездом надоедает на третий день.

– Мне?

– Ей! Тебе надоедает через пятнадцать минут, – вздохнул Вадим. – И вот, чтобы ты ей не успел осточертеть, ты должен галантно свалить. И вот тогда... растерянная дева ничего не понимает, она уже приготовила для тебя строгий поводок и кружевной чепчик, а тут такой облом! Ну и... начинаются страдания. Только не у тебя, а у нее. И вот потом... потом она страстно хочет купить свадебное платье, ее манят машины с пупсом, а по ночам снится, как она напяливает тебе кольцо на палец! Вот и все.

– Да ну! – недоверчиво скривился Денис. – Полная чушь. Да не поверю...

– А ты попробуй, моя методика сбоев не дает, – подмигнул ему Вадим и кивнул на столик. – Мы засиделись, давай расплачиваться да пойдем. Надо же все-таки отправить в последний путь господина Зипунова... Черт, как же, маманя говорила, его зовут?

Вечером, нагрузив полный багажник стряпни – постаралась Валентина Марковна, сунув пакет со сменной одеждой, Вадим отправился прощаться с отчимом. С Григорием Павлиновичем. Теперь уже имя родственника он не забывал, потому что написал себе прямо на заставку сотового телефона.

В восемь утра Вадим Буранов въезжал в славный город Красноярск.

Родная кровь и чувство привязанности всегда влекут нас к близким, особенно тогда, когда эти близкие находятся в беде, в данном случае на смертном одре, однако родной крови у Вадима с Зипуновым не замечалось, а чувство привязанности за тот далекий, единственный год, когда они жили вместе, сформироваться у шестилетнего Вадика не успело. И потому Буранов с чистой совестью сначала снял номер в гостинице, привел себя в порядок, даже позавтракал – кто знает, когда еще придется, а уж потом, когда стрелки часов переползли на цифру «двенадцать», отправился по нужному адресу, дабы скорбно принять последний вздох Зипунова.

Дом Григория Павлиновича Вадим отыскал довольно быстро – это была небольшая деревянная развалюха чуть ли не в самом центре города, вокруг дома высился чуть покосившийся забор цвета хаки, на котором висела аккуратная табличка «Осторожно, во дворе...». На этом надпись обрывалась, и то, что находится в этом самом дворе, оставалось тайной. Вадим поднялся на цыпочки, заглянул за забор – ничего настораживающего не заметил и собрался уже войти, однако в последний момент остановился – неловко как-то получается, он ехал черт знает откуда, а никакого, даже захудалого веночка не привез... С другой стороны... Зипунов обещал дождаться, а к живому с венком... наверняка отчима это обидит...

Вадим думал недолго – в двух шагах от развалюхи-домика высился новый жилой район, где вовсю процветала торговля чем угодно, в том числе и цветами. Он забежал в ближайший цветочный киоск и купил две роскошные хризантемы, после чего спрятал их под пальто.

Дверь нужного дома открыл бодрый лысоватый мужчина в женском махровом халате, из-под которого сиротливо торчали худенькие волосатые ножки.

– И кто это к нам прише-е-ел? – радостно запел мужичок, не забывая пытливо оглядывать гостя.

Вадим радости в квартире умирающего встретить не ожидал, а потому сразу же решил, что ошибся адресом.

– Да я, – тут он закручинился и посмотрел на хозяина взглядом больной черепахи. – Понимаете, меня на похороны вызвали, а я, похоже, адресом ошибся.

– Ага! – лучился счастьем хозяин. – Стало быть, ты – Витька, точно?!!

– Точно, – скорбно кивнул Буранов. – Только не Витька, а Вадим.

– Ну все равно же – Буранов? – настаивал незнакомец.

Вадим только печально качал головой. Вот черт – все же не успел, похоже, Зипунова уже похоронили, а родственники даже отметили это дело, вон ведь, стоит! За упокой души принял – и рот шире ворот! И чему радуется?

– Витька-а-а-а!!! – вдруг кинулся обниматься мужичок. – Ну чего как неродной?! Это ж я! Твой дядя Жора! Ну!

Вадим выдавил вежливую улыбку, сунул руку за телефоном и сверился – никакого покойника дяди Жоры у него по этому адресу обнаружиться не должно. Здесь, совершенно точно, должен тихо и душевно отдавать концы дядя... Гриша! Зипунов.

– А ты меня не узнал? – хлопал Вадима по плечам неизвестный дядя Жора.

– Я, простите...

– Да ты чего в сенях-то присох?! А ну давай в дом! Давай, шевели ногами! – уже тянул его в комнату хозяин квартиры. – Во! Видал домина? Все тебе перепишу! Все! За этим и позвал. Проходи...