Марион Леннокс - Чудо двух континентов

— Мне надо поблагодарить тебя. Я очень...

— Не стоит.

— Нет, стоит. Я не могу... Я не знаю, как отплатить тебе. Если бы я могла что-нибудь придумать...

— Мое предложение остается в силе, — сказал ей Маркус.

Руби и Даррелл молча наблюдали за ними.

— Какое — чтобы наш брак продолжался?

Руби громко вздохнула, но Маркус даже не взглянул в ее сторону, его глаза смотрели лишь на Пету.

— Да, именно это.

— Брак, в котором я всегда буду на последних ролях?

— Мы можем попробовать, если ты готова дать мне шанс...

— Нет никаких шансов!

— У чего нет никаких шансов? — требовательно спросила Руби.

— Он хочет построить мне дворец, прямо здесь, вместо моей веранды, чтобы приезжать сюда на пару недель в году, а на все остальное время он хочет поместить меня в свою квартиру из черного мрамора, чтобы я согревала его постель минут на двадцать в день, когда у него найдется свободное время.

— Это неправда, — резко ответил Маркус.

— А что еще ты предлагаешь?

— Пета, я управляю финансовой империей, сказал он, — и я еще никогда никого не просил выйти за меня замуж...

— И поэтому мне надо быть бесконечно тебе благодарной? Может, Золушка поступила бы именно так, но только не я.

— Так что же тебе еще нужно? — Они оба уже не обращали внимания на Даррелла и Руби, которые смотрели на них в напряженном ожидании.

— Ты.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Тогда додумайся до этого! — фыркнула Пета. Она вздохнула, ее плечи поникли, как будто вся тяжесть мира обрушилась на них. — Простите меня, — повернулась она к Дарреллу и Руби. — Вы были так добры ко мне. Могу я попросить вас погостить у меня пару дней? Конечно, мой дом далек от совершенства...

— А мне он нравится, — сказал Даррелл, мимоходом взглянув на Маркуса, — я провел месяцы на полях сражений, и Маркус тоже. Мраморные плиты мне ни к чему.

— Ты поедешь прямо домой? — спросила Руби Маркуса, который пытался привести в порядок свои мысли.

Он может поехать домой. Как все глупо получилось. А чего ожидала Пета — что он разделит с ней резиновые сапоги? Не для этого он так много работал всю свою жизнь.

— Да, поеду домой.

— А у меня уже тысячу лет не было отпуска, сказала Руби, просительно глядя на него. — Ты не будешь возражать, если я останусь?

— Ради бога, пока тебе не надоест розовый цвет.

В розовом цвете нет ничего плохого, — вспыхнула Пета, — если ты счастлив, то не замечаешь его.

— Очень даже замечаешь. Как ты — мой черный мрамор.

— Если ты думаешь, что в этом причина моего отказа, тогда у тебя вместо мозгов солома, — взвилась Пета. — Я отказываюсь потому, что ты не видишь действительно важных вещей. Я предложила тебе самое главное, свою любовь, но тебе этого не надо.

Он уехал через полчаса после того, как Гарри вернулся из школы.

— Я думал, что вы, ребята, будете вместе долго-долго, — сказал Гарри, стараясь изо всех сил, чтобы его подбородок не дрожал, — мне так нравилось готовить, я думал, ты будешь помогать мне с моими уроками и разными проектами.

— Твои братья скоро вернутся домой.

— Да, но они не останутся, и их с тобой не сравнить. А еще ты заставлял Пету улыбаться...

— Только вначале.

— Верно, но у тебя бы всегда это получалось, если бы ты захотел, — проницательно сказал Гарри, — ведь правда?

Маркус не ответил ему.

— Я должен ехать.

— Ты попрощался с Петой?

— Она доит коров.

— Это подло с твоей стороны. — Гарри обошел вокруг машины Маркуса, пнув ногой по колесам. — Я думал, что ты друг.

— Гарри...

— Пока, — он поднял свой рюкзак и побежал в дом.

Даррелла и Руби нигде не было видно, Пета была в коровнике.

Никто не видел, как он уехал.

— Ты собираешься рассказать мне, что здесь происходит?

Было уже поздно. Даррелл и Гарри отправились спать. Пета и Руби остались одни.

Они сидели на веранде и смотрели на луну над океаном.

— Ты говоришь, он просил тебя остаться его женой? — спросила Руби.

— Ты же сама слышала.

— Не хочешь мне все объяснить?

— Он не сказал, что любит меня. Просто... Ему нравилось играть в доброго джинна, волшебника. Он хотел построить здесь дворец, чтобы приезжать на пару недель в году. Хотел видеть нашу благодарность. А я могла бы навещать его в Нью-Йорке, да, он именно так сказал — навещать, — и сидеть в этом ужасном мавзолее, его квартире, ожидая, когда он появится там ненадолго между своими важными корпоративными делами.

— Да, совсем не похоже на романтическое предложение руки и сердца, — немного неуверенно сказала Руби.