Дебора Тернер - Звезда любви

— Очнитесь же, что с вами?

Странно знакомый голос доносился словно бы издалека, из какого-то другого пространства. И Монике стоило больших усилий приоткрыть глаза.

— Ну наконец-то! Как вы меня напугали! — Чья-то сильная рука поддерживала ее, перед губами появился стакан с водой. — Выпейте, я прошу вас.

Она слабо оттолкнула стакан и попыталась встать, но ноги не держали.

— Что вы здесь делаете? — хрипловатым шепотом спросила она.

— Тот же вопрос я могу задать и вам. — Энтони Стоун помог ей подняться и подвел к дивану.

Моника промолчала. Она постепенно приходила в себя, предметы вокруг вновь обретали резкость, но голова еще немного кружилась. Она посмотрела на Энтони — он стоял рядом, все еще сжимая в руках ненужный стакан.

— Простите, я совсем не думал вас здесь застать.

— Не сомневаюсь, — с горечью ответила она. — Но вам-то что здесь понадобилось? Вилла, кажется, вам еще не принадлежит, и я вполне могу вызвать полицию — вы нарушили границы частной собственности, вторглись в чужой дом...

— Моника, перестаньте. — В голосе Энтони вдруг появились металлические нотки. — Вы тоже не имеете прав на этот дом. — Он помолчал и добавил: — Уже не имеете.

Она вскочила, взбешенная. Нет, это положительно переходит все границы. Этот самодовольный нахал врывается к ней, да еще имеет наглость заявлять, что она здесь лишняя.

— Уходите! Немедленно! Или я... Я...

— Что? Оглоушите меня канделябром? Изрежете ножиком для фруктов?

От возмущения Моника буквально лишилась дара речи. Она смотрела на Энтони, который со спокойным видом уселся на диван и сейчас наливал себе вина.

— Уходите! — беспомощно повторила она.

— И не подумаю. — Он потянулся за сандвичем, положил на тарелку салат. — Перестаньте, мисс Брэдли. Лучше присоединяйтесь. Посидим, поболтаем.

— Мне не о чем с вами разговаривать.

Но выбора у Моники не было: она прекрасно понимала, что самостоятельно выставить непрошеного гостя не удастся. Что ж, ладно. Во всяком случае, у нее появилась возможность высказать ему все, что она о нем думала.

Некоторое время оба молчали, лишь изредка поглядывая друг на друга. И как бы сердита ни была Моника, она снова попала под обаяние этого красивого лица с изумрудными глазами. И как же ей хотелось, несмотря ни на что, провести пальцем по россыпи веснушек на скулах, пересчитать их и перецеловать каждую...

— Как поживает ваш приятель? — с невинным видом осведомился Энтони.

— Отлично. А как здоровье вашей невесты?

— Какой невесты? — Его удивление было совершенно искренним.

— Ну как же... Кристина Хорни — разве вы не собираетесь с ней обручиться? — холодно спросила Моника.

Энтони вдруг заливисто рассмеялся и покачал головой.

— Послушайте, я, возможно, и не являюсь самым умным человеком на свете, но жениться на Кристине! — Он всплеснул руками и осуждающе посмотрел на Монику. — Как это могло прийти вам в голову?

Она пожала плечами с равнодушным видом, но в душе у нее словно бы запели райские птицы. Значит, это какая-то глупая ошибка? Или же мистер Стоун снова решил разыграть ее?

— Мисс Хорни действительно собирается обручиться, но не со мной. Ее жених недавно приехал из Нью-Йорка, очень богат и вполне симпатичен. Мистер Хорни ведет с ним совместные дела.

— Да, но почему же вы тогда весь вечер просидели рядом с ней? — Моника не хотела задавать этот вопрос, но не удержалась.

— Видимо, по той же причине, по которой вы так нежничали с тем юным красавцем.

— Я... — Она запнулась и покраснела, но решила высказаться до конца. — После той ночи... Вы куда-то скрылись, и я подумала...

— Женщина должна не думать, а чувствовать. — Энтони встал и приблизился. — А что подсказывает ваше сердце? Чего оно хочет?

— Тебя.

В следующее мгновение Моника, сама не заметив как, оказалась в его объятиях. И эта первая секунда восторженного узнавания, когда руки и губы встречаются так, словно расставались навеки, и невозможно оторваться друг от друга...

— А оно не обманет? — Энтони отстранился на шаг.

— Нет.

— Тогда бери меня. Я весь твой, отныне и навсегда, со всеми моими недостатками.

Моника улыбнулась и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы.

— Я даже присягну тебе на верность. — Энтони опустился на одно колено и, взяв в руки подол ее платья, поднес к губам. — Клянусь... — торжественно начал он.

— Ты опять дурачишься.

— Нет, я просто пытаюсь скрыть смущение.

Он, не вставая, потянулся к Монике и медленно развязал пояс, стягивающий ее талию. Потом так же медленно, одну за другой расстегнул пуговицы. Платье упало на ковер, и Моника осталась в кружевных черных трусиках. Она прикрыла грудь рукой, ощущая, как заливает лицо румянец стыда. И это было так странно и неожиданно, ведь Энтони уже видел ее обнаженной, уже исследовал губами каждый изгиб, каждую впадинку тела.