Джулианна Морис - Улыбка Моны Лизы

Прежняя неуверенность на мгновение вернулась к ней, и Ники вздохнула, пытаясь прогнать предательское чувство. Она любила Люка и знала, что он любит ее. Она видела желание в его глазах и чувствовала настойчивость его поцелуев. Он смотрел на нее так, как будто она была самой драгоценной вещью на земле. Люк никогда не сказал бы, что любит ее, если бы это не было правдой… он сам слишком страдал из-за предательства и не смог бы бросаться такими словами. Она напомнила себе, что сама отправила его в Чикаго.

— Я та, которая нужна ему, — сказала она, гордо подняв голову. Он хотел именно ее , а не одну из тех женщин, которые ранили и разочаровали его в прошлом. И она докажет ему, насколько он нужен ей, сделав шаг вперед.

Он заслужил любовь. Они оба заслужили шанс на настоящую любовь.

Люк улыбнулся и поблагодарил гостей за аплодисменты, затем взял микрофон. Он ненавидел эту часть вечера, но боссу следует поблагодарить каждого за хорошую работу.

— Спасибо. Я надеюсь, что каждый наслаждается сегодняшним вечером так же, как и я.

Волна аплодисментов прокатилась по залу. Люк переводил свой пристальный взгляд от одного стола к другому. Какая-то фигура в дальней части зала привлекла его внимание, она показалась ему знакомой.

Люк снова открыл рот, фигура переместилась ближе к свету — и все, что он планировал сказать, исчезло из его головы.

Ники!

Платье из синего бархата, которое обтягивало ее фигуру, создавало умопомрачительное впечатление. Ее волосы были украшены драгоценной диадемой. Но даже если бы на ней была старая одежда на десять размеров больше, она все равно была бы самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.

Откинув микрофон, он помчался по проходам, огибая праздничные столики. Она встретила его на полпути, и он страстно прижал ее к себе.

Сердце Ники остановилось, поскольку сила поцелуя Люка запрокинула ее голову. Его руки приподняли девушку и прижали к мускулистому телу с такой силой, что ей стало больно. Но и она прижималась к нему так же отчаянно.

Постепенно их объятие стало более нежным. Наконец Люк поставил ее на ноги, и они, взглянув друг друга с ошеломленной радостью, одновременно улыбнулись.

Люк прошептал ее имя, и Ники вытерла свою помаду с его губ.

Он поцеловал ее снова, и легкий звук смеха прокатился по залу вперемешку со вздохами нескольких женщин. Ники знала, что они чувствовали, теперь она знала, каково это — желать любви, которая горит, как яркое пламя. Такой любви, которую она нашла с Люком.

— Дамы и господа, — сказал Люк, обнимая ее за талию и прижимая к себе. — Кое-кто из моих коллег говорил, что я стал сам не свой с тех пор, как вернулся в Чикаго. Я хочу, чтобы вы все знали: у меня была самая уважительная причина. Я хочу представить вам мою прекрасную невесту, Николь Йоханссон.

Она покраснела, услышав гордость в его голосе, и поцеловала его. Им еще предстояло принять решение о совместной жизни и о том, где они будут жить, но главное, что имело значение, — это то, насколько они любили друг друга.

Пять месяцев спустя

Ники аккуратно повесила старинное платье на плечики и поместила его в гардероб. Она улыбнулась и погладила мягкий шнурок белого платья, вспоминая, как в день свадьбы их с Люком осыпали цветами, какие клятвы они дали друг другу и как целовались…

— Выходи оттуда, миссис Маккейд, — позвал Люк из спальни. — Думаю, мы уже решили вопрос с твоей застенчивостью. И мне нужна моя жена.

Она улыбнулась, вспоминая их свадебную ночь. Стесняясь и дрожа от страха, Ники скрылась в гардеробной комнате, волнуясь, что прозрачная длинная ночная рубашка, которую подарила ей Шерри, будет казаться… чересчур… Люк рассеял все ее беспокойства — он предстал перед ней совершенно голый и потребовал от нее того же самого, причем немедленно.

Ники вышла из гардеробной, улыбаясь мужу, который растянулся поперек огромной кровати. Они ссорились по нескольку раз в день с тех пор как поженились, но всегда мирились перед сном. Фактически они всегда мирились несколько раз перед сном. Она иногда думала, что Люк спорит с ней только потому, что ему нравится мириться.

Он выпятил нижнюю губу, как маленький обиженный мальчик:

— У меня болит палец на ноге.

— Жаль. Тебе не стоило пытаться танцевать вальс с миссис Ханделмир, — сказала она, наклоняясь и осматривая его палец.

— Это был не вальс. И у нас хорошо получалось, пока Барт не наехал на мою ногу колесом своего инвалидного кресла. Этот человек — угроза. Интересно, как он получил лицензию пилота?