Сандра Мэй: Хочу замуж!

В этот момент крышка торта отлетела в сторону, бенгальские огни вспыхнули ярче — и я временно утратил дар речи…

Это был хороший вечер, правда. Возможно, один из лучших за последние несколько лет. Рой с удовольствием пил местное пиво, сваренное стариной Эйбом по рецепту его прадеда, с наслаждением отправлял в рот огненные ломти сочного стейка — горожане, вам и не понять, что такое НАСТОЯЩЕЕ МЯСО!.. Смеялся, перебрасывался шуточками с братьями.

Они виделись, конечно, за эти пятнадцать лет. И домой он приезжал — на Рождество и День независимости. Однако уже довольно давно Рой Роджерс перестал считать себя местным. Литл-Сонора — маленький городок, здесь все у всех на виду, и, если ты не знаешь, какой по счету внук родился у почтальона и какой масти жеребеночек получился у пегой кобылы шерифа Кингсли прошлой весной… значит, ты больше не местный. Вот так.

Нельзя сказать, чтобы Роя так уж печалило это обстоятельство. Пятнадцать лет назад, когда он приехал учиться в Хьюстон и увидел настоящий большой город, маленькая Литл-Сонора мгновенно вылетела у него из головы. Отчий дом — это замечательно, трогательно и прекрасно, но прожить в таком городке всю жизнь… ни за что! Так ему тогда казалось.

Рой выучился и стал врачом. Не простым — одним из лучших. Имя молодого хирурга прогремело сначала по всему штату — когда он спас нескольких, казалось, безнадежных пациентов, доставленных после взрыва на буровой. Потом по всей стране — когда Рой в составе бригады врачей спасал людей из-под обломков башен-«близнецов»…

Еще были Ирак и Афганистан, Бангладеш и Нигерия, Сомали и Австралия — земной шар оказался не так уж и велик, а люди нуждались в таланте Роя везде, независимо от национальности и цвета кожи… Литл-Сонора, штат Техас, вдруг стала казаться ближе и значительнее, но главное — роднее, чем все столицы мира.

Он сам не знал, что с ним происходит. Месяц назад Рой Роджерс уволился из госпиталя в Остине и послал свое резюме в Торонто, в Канаду. Ответ еще не пришел, но он будет, разумеется, положительным, каким же еще? А пока есть время побыть с родителями и братьями, попить пивка, поездить верхом, поглазеть на девушек…

Интересно, как там поживает Лори Флоу? Она была очень смешной в детстве: огромные серые глаза, губки бантиком и кнопка вместо носа. Все ходила за ним хвостиком, а потом играла с подружками в доктора…

Лори была на семь лет младше его — в пятнадцать лет это пропасть, в двадцать тем более. Память сохранила только образ смешной малявки с разбитыми коленками — почему же он вспомнил ее именно сейчас, в баре «Хмельной койот»? Ведь раньше ему этого совсем не хотелось. Даже когда эти письма…

Крышка торта отлетела, вспыхнули ярче бенгальские огни, папа вжался в спинку стула и загородился пивной кружкой, готовясь дорого продать свою невинность. Из торта вылезла светловолосая стройная девица в ковбойской шляпе, сапогах со шпорами, джинсовых шортах и кожаной куртке на голое, судя по всему, тело. Рой усмехнулся — до чего же у них тут в Литл-Соноре все целомудренно, даже стриптиз такой… одетый!

Впрочем, девица была хоть куда — стройная, фигуристая, а уж ноги… Ноги сделали бы честь любой солистке мюзик-холла. Именно про такие говорят — растут из шеи, хотя, если вдуматься, не самый притягательный образ.

Как бы то ни было, ногами этими она махала в разные стороны, крутила тугой попой, бросала загадочные взгляды из-под шляпы и через плечо, с которого периодически приспускала куртку… Очень хороший стриптиз, расслабленно решил Рой. Даже маме, если она, не приведи господь, узнает, не к чему будет придраться.

Красотка бросила наконец свой торт, грациозно спустилась по его уступам вниз и пошла между столиков прямо к Рою. Вокруг послышались смешки, Рой слегка занервничал. Главным образом потому, что расслабления никак не получалось, наоборот, сплошное напряжение… Девица остановилась прямо перед ним, усмехнулась — и надела свою шляпу на голову Рою. Рой сделал вид, что не слышит реплик братьев. Ничего, память у него хорошая.

— Ты выбрала не того парня, милая.

— Я так не думаю.

Она ни на секундочку не сбилась с ритма, эта длинноногая краля, и Рой собрал волю в кулак, чтобы не поддаться соблазну прикоснуться к смуглой ноге незнакомки.

— Это вечеринка для моего отца, детка.

— А это — персонально для тебя.

С этими словами бесстыжая девица обхватила шею Роя обеими руками и впилась в его губы горячим поцелуем. Бранд и Гай заулюлюкали, папа засвистал соловьем, Джои-паршивец отпустил что-то типа «оп-па!», но Рою было не до этого. Он изо всех сил пытался соблюсти приличия, что совершенно непросто, если у вас на шее висит полуголая красотка и целует вас прямо в губы.