Сандра Стеффен: Заслуженное счастье

— Через два месяца, не больше, — хрипло шептал он, когда они поцеловались в последний раз.

Она верила ему душой и сердцем. Лоэтта терпеливо ждала обещанные два месяца, но… дни превращались в недели, недели — в годы. Ее сердце было разбито, а от мечты не осталось ничего.

В свои тридцать три года Лоэтта оставалась наивной простушкой. После единственной ночи с Бурке у нее не было ни одного мужчины. Одиночество иссушило душу. Она больше не хотела и не ждала повторения той встречи. Ни с ним, ни с кем-либо другим.

Лоэтта смотрела на ярко освещенные окна «Бешеной лошади» и думала про неожиданное возвращение Бурке. Оно всколыхнуло слишком много неприятных воспоминаний. Когда Бурке сказал: «Поговорим потом», — она не почувствовала ничего, даже самой слабой искры надежды. Прошло три часа. Он не придет. Когда же она, наконец, повзрослеет?

«Я изменилась», — мысленно произнесла Лоэтта. Да, она уже не та, что два с половиной года назад. Спасибо судьбе. День за днем Лоэтта вытравливала из себя застенчивую тихоню и, хоть и с трудом, но смогла как-то приспособиться к бурлившей вокруг жизни. Постепенно она пришла к выводу, что ей нравится новая Лоэтта Грехэм. Она, конечно, как была скромницей, так и оставалась ею, но замкнутость и привычка краснеть по каждому пустяку остались в прошлом. Свершилось, она выбралась «из скорлупы». Теперь у нее есть друзья, есть к чему стремиться. Она приобрела ресторан и эту квартиру.

Больше Лоэтта не будет краснеть каждый раз, вспоминая, как Бурке обнимал ее.

Больше не будет воскрешать в мыслях каждую малейшую подробность той ночи.

Больше не будет сидеть и ждать, вздрагивая от каждого шороха, и прислушиваться к шагам на лестнице.

— Привет, Лили.

Лоэтта резко обернулась, машинально поправила волосы. В дверях стоял Бурке. Она закрыла глаза. Снова открыла: Бурке не исчез. Лоэтта попыталась успокоиться, взять себя в руки.

— Можно войти?

Лоэтта кивнула. Она хотела ответить, но не смогла, в горле стоял комок.

— У тебя красиво, — Бурке огляделся. — Все изменилось. Стало гораздо просторней и… уютней.

Она прожила в этой квартире три года, но купила ее только год назад. Мэлоди с Клейтом, когда узнали, что у них будет второй ребенок, предложили Лоэтте купить ресторан. Она с радостью согласилась. Вложила деньги, которые остались у нее после смерти мамы. Сделала ремонт. Лоэтта поразила всех, да и сама была удивлена, что у нее оказался талант декоратора. Эта квартира была самой большой гордостью Лоэтты.

— Как ты себя чувствуешь?

Он, вероятно, имел в виду обморок, о котором Лоэтта успела уже позабыть.

— Прекрасно, а ты? Насколько я понимаю, ты припас для меня душераздирающее объяснение своему двухлетнему отсутствию… Можешь не трудиться, в нем нет необходимости.

Бурке удрученно кивнул.

— Ты права. Я заслужил такой прием. Думал позвонить тебе. Написать. Но решил, что легче попросить прощения, чем разрешения вернуться.

Лоэтта стояла неподвижно, борясь с искушением предложить Бурке присесть. Прежняя Лоэтта наверняка уже порхала бы вокруг дорогого гостя. Но прошлого не вернуть. Пусть говорит, зачем пришел и убирается отсюда.

— Должна тебе сказать, что легкий путь не всегда бывает правильным, — откликнулась Лоэтта.

Бурке прошелся по комнате, подошел к стене, где висела полка с несколькими фотографиями. Медленно повернулся к ней. Во всех его движениях сквозила грация дикого, красивого животного. В нем жили сила, энергия. Это угадывалось во всем: в походке, разговоре, взглядах на нее.

— Неважно, что ты подумала. Но мне совсем не просто было уйти два года назад, — тихо сказал он.

Лоэтта кивнула. Странно, когда они впервые встретились, никакой неловкости не было и в помине. Конечно, в то время их не разделяли два с половиной года душевных мук, ожидания, надежды и неизвестности.

— Бурке, что ты здесь делаешь?

Бурке посмотрел на нее и забыл то, что собирался сказать. Когда они познакомились, на Лили было простое, чуть ли не монашеское платье из хлопка. Сегодняшние юбка и свитер не отличались особой сексуальностью, но прекрасно облегали ее фигуру. Подчеркивали, а не скрывали ее.

— Ты прекрасна как картинка.

Бурке хотелось, чтобы она улыбнулась. Но Лили презрительно сказала:

— И тебе, и Уэссу не мешало бы научиться быть более оригинальными.

Бурке насупился, он заметил на низком столике, прямо перед собой вазу с цветами.

— Страйкер успел отправить тебе цветы?