Лесли Мэримонт - Чертог мечтаний

— Да, Бренда, это я, — призналась Мэгги с ноткой отчаяния в голосе.

— Что, черт возьми, ты делаешь в Лонгриче, да еще в комнате Гордона?

— Стараюсь быть милой послушной служащей, — уныло ответила Мэгги. Пока все это соответствовало истине. Она уже примирилась с тем, что после поездки ей уже не придется работать у Гордона. Мысль об этом страшно угнетала, но иначе и быть не могло.

— Сожалею, но я… Я не понимаю.

— Винить ты должна только себя, Бренда. Ведь идею эту внушила ему ты.

— Какую идею?

— Ехать на конференцию с наемным эскортом. В пятницу, после того как ты ушла домой, он предложил оплатить мне поездку, и я согласилась.

— Он предложил? А ты согласилась?

Бренда была так потрясена, что Мэгги не могла удержаться от усмешки.

— Нет оснований впадать в панику, Бренда. Это просто деловое соглашение. Шум поднимать не из-за чего.

— Но ты в его комнате!

— Предусмотрено, что спим мы раздельно, — уверенно сообщила Мэгги, глядя на диван, который, к счастью, раскладывался. Бог знает, что было бы в противном случае.

— Понимаю, — произнесла Бренда задумчиво. — По крайней мере, надеюсь, что понимаю.

— И никаких шашней, если хочешь знать.

— Тем более жаль.

Мэгги ошарашило и само замечание, и сухой тон, каким оно было произнесено.

— Что за дьявольщина, о чем ты говоришь?

— Гордон сейчас рядом с тобой?

— Он принимает душ. Мы спустимся в шесть на коктейль перед ужином.

Еще через полчаса. Мэгги не торопила события.

— В таком случае постараюсь покороче. Гордон редко задерживается в душе. Кроме того, он убьет меня, если узнает, что я хочу тебе рассказать, но я была ужасно обеспокоена, когда пришла сегодня на работу после обеда и нашла письмо на его столе.

Мэгги довольно ясно представляла себе, о каком письме идет речь, но решила особенно не распространяться. Такую же выдержку она пыталась проявить, воздерживаясь от расспросов о взаимоотношениях Гордона с парочкой Брэннигэн. Итак, оставалось с нетерпением ожидать, что нового ей скажет Бренда.

— Боже, прямо язык не поворачивается, — пробормотала Бренда. — Буду говорить без обиняков. Лет десять назад, когда Гордон был стажером, он влюбился в медсестру — прекрасную блондинку по имени Этель. Они поселились вместе и собирались пожениться. До свадьбы оставалась какая-то пара недель, когда невеста убежала с другим доктором прославленным нейрохирургом, прибывшим из Штатов. Джеральдом Брэннигэном. Ты, должно быть, слышала о нем. Вероятно, ты знаешь и о скандале, что разыгрался тогда. Маститый гость был женат, имел детей. Его супруга подняла страшный шум и долго не могла успокоиться.

— Да, я вспоминаю этот инцидент, — буркнула Мэгги, чувствуя, что молодой Гордон вызывает у нее большую симпатию, а нынешний — почти никакой. Когда тебя подобным образом оставляют с носом — это неприятно, но настоящий мужчина по прошествии стольких лет должен был бы задвинуть всю эту историю в дальний ящик и перестать злобствовать и терзаться.

— Конечно, никто не обратил внимания на молодого доктора, брошенного красавицей, но Гордон чуть руки на себя не наложил от горя. — Бренда говорила с сестринским участием. — Он любил ее до безумия, и она как будто бы тоже была в него влюблена. Я долго опасалась за его рассудок и за его жизнь после ее бегства. Мне приходили в голову мысли, что он может отправиться следом за ней и что-нибудь устроить… какую-нибудь глупость. Но, слава Богу, этого не произошло. Доктор Брэннигэн отбыл обратно в Америку и получил там какой-то пост в фешенебельной клинике, где плата за лечение баснословна. В Австралию он никогда больше не возвращался. До последних дней. Он будет на конференции, Мэгги. Прочитает доклад. Этель наверняка тоже приехала с ним. Я убеждена, это — единственная причина, почему Гордон решил ехать, и боюсь, не наделал бы он чего.

— Но, Бренда, он не буйного нрава, — попыталась успокоить Мэгги напуганную женщину.

— Да, верно. Я знаю.

— И все это ведь произошло столько лет назад! — воскликнула Мэгги не без некоторой доли раздражения.

— Может быть, и так, но он никогда ее не забывал и ничего не простил. У меня всегда было такое чувство, что Гордон рассказал мне не все об их разрыве. Он скрыл об Этель что-то подлинно чудовищное, омерзительное.

— Что, например?

— Не знаю. Мне известно лишь одно — брат что-то задумал. Вероятно, речь идет не об убийстве. Но вдруг он решил похитить Этель в отместку старику Брэннигэну? Когда-то он был без ума от этой женщины. Быть может, он до сих пор не избавился от того наваждения.