Роберта Ли: Притворство

– У меня нет ни гордыни, ни гордости, - яростно запротестовала она. - Я этим сыта по горло.

– Тогда берись за эту роль.

Энн стала ходить взад-вперед по комнате, ее высокие каблуки оставляли на толстом ковре круглые вмятинки.

– У Вектора меня ничто не держит, - рассуждала она вслух, почти сама с собой. - Я знаю, он не станет препятствовать, если у меня появился шанс сыграть в пьесе на Вест-Энде, - она остановилась перед камином и посмотрела сначала на отца, потом на Эдмунда. - Я возьму эту роль при одном условии. Если Пол сам попросит меня об этом.

– Он знает, что я хочу дать роль тебе, - проговорил постановщик, - Разве этого недостаточно?

– Он должен попросить меня, а не вы. Эдмунд начал было говорить, но Лори замахал на него руками. Поняв его, маленький толстяк замолчал и, чтобы прикрыть паузу, поднял свой стакан и осушил его.

– Если твоя душа требует этого.., что ж, ладно. А сейчас, извините, пойду позвоню Коре: предупрежу ее, что не поеду домой, чересчур много дел здесь.

Оставшись наедине с дочерью. Лори посмотрел на нее.

– Так ты хочешь, чтобы Пол валялся у тебя в ногах?

– Дело совсем не в этом, - твердо ответила она. - Я хочу, чтобы он признался, что был не прав.

– Хорошо. Не буду с тобой спорить. - Он пошел к двери. - Я скажу Эдмунду, чтобы немедленно позвонил ему.

Когда режиссер вернулся в гостиную, он ничего не сказал ни о каком телефонном звонке, а Энн решила не спрашивать его об этом. К обеду приехал Десмонд, и ей пришлось собрать все свои силы, чтобы скрыть волнение и выглядеть спокойной.

Они кончили десерт, и она разливала на боковом столике кофе, когда услышала в холле до боли знакомый мужской голос. Кофе выплеснулся из чашки, и она стала промокать пятно салфеткой, упорно не поднимая головы, чтобы не смотреть на вошедшего в комнату Пола.

Лори вскочил на ноги.

– Почему ты не сообщил нам, что приедешь сюда? Мы бы тебе оставили обед.

– Спасибо, у меня нет времени. Я заехал по пути в аэропорт.

– Аэропорт? - повторил, как эхо, Эдмунд. - Ты ничего не сказал, когда мы с тобой беседовали раньше.

Пол ничего не ответил. Энн поставила на стол чашку Десмонда и подошла с другой стороны к его стулу. Анжела наклонилась вперед и взмахнула рукой.

– Если не хотите есть, то хоть выпейте что-нибудь. Энн, налей Полу кофе.

Энн скованно повернулась к нему спиной и стала наливать. Чашка угрожающе дребезжала на блюдце, выдавая ее волнение, когда она ставила ее перед ним на стол. Он поднял глаза, но встречаться с ней взглядом не стал, а она так же скованно вернулась на свое место.

Все молчали. Пол вынул сигарету и закурил. Прыгающее пламя спички бросило тень ему на лицо. Одет он был в темный дорожный костюм, который Энн видела раньше, на запястье у него были золотые часы, на которые он все время поглядывал.

– Мне скоро придется ехать, - сказал он и, подняв голову, посмотрел прямо в глаза Энн. - Я не должен опоздать на самолет, но сначала хотел бы поговорить с тобой. Мы можем где-нибудь поговорить наедине?

– В гостиной.

Энн встала и повела его через переднюю. Никто не пошел за ними, и Пол, закрыв за собой дверь, прислонился к деревянной панели.

– Мне жаль портить тебе вечер, Энн, но я должен был с тобой повидаться. Почему ты не рассказала мне, что на магнитофоне был твой голос?

– Я даже не знала, что ты его слышал. Когда ты сказал мне, что предложил роль Сирине, ты же не говорил, что сделал это из-за услышанного на пленке монолога.

– А где еще, по-твоему, я мог ее услышать? На частном прослушивании?

– Мне очень жаль. - Голос ее был таким тихим, что потерялся в этой большой комнате. Она откашлялась и повторила погромче:

– Пол, мне очень жаль.

– Чего? - громко сказал он. - Моего разочарования! Того, что я, думая, что достиг дна, оказался еще ниже! - Он подошел поближе к ней. - Скажи, есть на свете что-нибудь такое, на что не пойдет женщина, добивающаяся своей цели? Когда я думаю обо всей этой лжи, притворстве, обмане… С самого первого момента, когда ты прочла мою пьесу, ты захотела сыграть Мэри-Джейн и сделала все, что было в твоей власти, чтобы подогнать эту роль по себе.

– Как ты смеешь говорить мне это! Забери себе свою мерзкую пьесу… Я сыта по горло разговорами о ней. Меня не удивляет. Пол Моллинсон, что у тебя провал за провалом. Ты будешь проваливаться все время, если не повзрослеешь.

– А-а, так я только проваливаюсь? - хрипло проскрежетал он. - А мои удачи? Пять сверхуспехов за столько же лет, по-твоему, ни о чем не говорят?