Вивиан Либер - Мой лейтенант

«Сопровождаю мужчину». Господи! Но она же ездит не с первым встречным, а с Дереком Маккенной.

— Бабушка, это просто работа, — попыталась объяснить она.

Если не считать двух поцелуев…

— Работа? Быть девушкой для утех — не подходящая работа для молодой леди.

— Я не девушка для утех. Я — специалист по протоколу! — Чейси казалось, что она бредит.

— Ты позоришь нашу семью. Едва мы пережили скандал, связанный со свадьбой твоего отца…

— Но это же было двадцать шесть лет назад!

— Всего лишь двадцать шесть лет назад! отрезала старуха.

— Бабушка, все кончится через две недели.

— А унижение будет длиться всю жизнь. Чейси Бэнкс Бейли, я должна напомнить вам о долге! От имени всех членов семьи! — столь патетические высказывания были хорошо знакомы Чейси.

— Нет, бабушка, — Чейси не могла найти аргументов. — Ты не должна мне ничего напоминать. Я все помню. И я не сплю с лейтенантом. Его номер в отеле через два этажа от моего. Мы никогда не ночевали в одной комнате.

Не считая того утра в Нью-Йорке, когда она уснула прямо на диване в его гостиной. Когда она проснулась, приняла душ, причесалась и переоделась, он все еще дремал в кресле в этой же гостиной. Никто из них даже не подошел к постели. Друг к другу.

— Важно не то, спишь ты с ним или нет, а то, как это выглядит для окружающих.

— Бабушка, моя работа заключается в том, чтобы сопровождать лейтенанта на приемах и презентациях. Нет никакой разницы между тем, что я делаю сейчас, и тем, что я делала до сих пор для всех этих посланников, дипломатов и других чиновников, — попыталась объяснить она.

— Но ты никогда не ездила с ними по стране. Ты никогда не ночевала с ними в отелях. И ни один из тех мужчин не выглядел как кинозвезда.

— Но это моя работа!

— Значит, нужно уйти с такой работы, если она превращает тебя в… девушку для развлечений. Приезжай сюда, и мы подыщем тебе подходящего мужа-. Я уже приложила для этого немало усилий. Ведь не многие захотят взять тебя в жены, учитывая твою историю. А если ничего не получится, ты сможешь жить вместе с Меривезер и ее семьей. Детям твоей кузины нужен присмотр. Так ты сможешь стать полезной.

— Бабушка, но я же не сделала ничего плохого, — Чейси была в отчаянии.

— Чейси, подумай обо всем, чем ты жертвуешь ради этого человека. Включая мое уважение.

В трубке раздались короткие гудки… Несколько минут Чейси смотрела на смолкнувший потом телефон. Ей казалось, что она набрала полный рот жевательной резинки и пытается ее проглотить. Девушка зарылась лицом в подушку и зарыдала. Она проплакала, не переставая, минут пятнадцать, когда в ее дверь постучал Дерек.

— Эй, я хотел спросить тебя кое о чем. Что ты имела в виду в той фразе, которую добавила в мою завтрашнюю речь?

Она рванулась было к двери, потом снова бросилась на кровать и укрылась с головой.

— Так, это уже серьезно, — констатировал Дерек, подойдя к кровати. — Что произошло?

— Ты не поймешь, — пролепетала она.

— Я постараюсь.

Она убрала от лица влажную простыню, несмотря на то что понимала: ее лицо покраснело и опухло, ведь она не относилась к тем счастливым женщинам, которые остаются красивыми и утонченными даже в слезах. К тому же волосы ее спутались, простая трикотажная ночная рубашка была далеко не элегантной. Но все это ее совершенно сейчас не заботило.

— Звонила бабушка. Она считает меня… — Чейси замолчала, не в силах выговорить непристойное слово. У нее задрожали губы.

— Не продолжай, — прервал ее Дерек. — Могу представить. Хочешь, чтобы я поговорил с ней?

— Нет, будет еще хуже. Она подумает, что мы любовники.

— Почему так важно, что она подумает? Ты же говорила, что ненавидишь условности, респектабельность, притворство, ханжество.

— Но я хочу, чтобы родственники меня уважали! — воскликнула она.

В этот момент Чейси выглядела беззащитным осиротевшим ребенком. Лицо ее выражало такую муку, что у него защемило сердце. Он присел рядом.

— Нет, Чейси, тебе нужно не их уважение. Тебе нужна их любовь. Я вот всегда был уверен в любви своего отца ко мне, а ты никогда не верила в любовь со стороны своих родственников.

Понимая, что он говорит правду, она стукнула по кровати кулачком.

— Прости, — сказал он. — Это все из-за меня.

— Нет, это не из-за тебя. Что бы я ни делала, они всегда думают обо мне самое худшее. Так было всегда.

Она отвернулась от него. Волосы ее рассыпались по подушке, плечи вздрагивали от рыданий.

— Чейси, милая, — сказал он и погладил ее по щеке. Она вдруг протянула ему руку. Он снял ботинки и прилег рядом с ней.