Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи

Фарина хорошо знал своего приятеля Мартино и видел, что тот просто потрясен.

— Да, потрясен величиной, размахом!.. — проговорил, объясняя свое состояние Мартино. — Мое имение в Италии было раза в четыре меньше, а я считался очень богатым землевладельцем.

— Мы средние, — улыбнулась Беатриса. — Есть фазендейро, у которых земли гораздо больше, чем у нас. Вот мама и покупает землю, считая, что она никогда не подведет.

— Ваша мать — удивительная женщина, — с искренним восхищением произнес Мартино.

Когда они вернулись в гостиную, Мартино рассыпался в комплиментах Франсиске:

— Я сам хозяйничаю на земле, знаю, какой это труд, и меня восхищает тот порядок, который царит у вас. Вашу фазенду я купил бы не задумываясь и немедленно!

— Я всегда говорю: для того чтобы влюбиться в Бразилию навсегда, нужно познакомиться с доной Франсиской, — ввернул в разговор свою любимую тему Фарина.

— Мое имение не продается, — все тем же ледяным тоном отчеканила Франсиска.

— Но если вдруг надумаете, у вас есть покупатель и восторженный поклонник вашей хозяйственной деятельности, — вновь поклонился ей Мартино.

— Благодарю за любезность, — холодно поблагодарила Франсиска.

Она не собиралась ни угощать их, ни задерживать. Посидев еще минут пять для приличия, гости откланялись. Проводив их, Беатриса сказала:

— Какие приятные люди! Я просто в восторге!

— Ты можешь быть в восторге всю жизнь, потому что твоей жених похож на дона Мартино, — сообщила ей Франсиска.

— Думаю, восторга хватит на всю жизнь, если он будет приезжать к нам так же часто, как сеньор Мартино, — улыбнулась Беатриса. — Дон Фарина мне нравится куда больше.

— А мне совсем не нравится, — сердито заявила Франсиска.

— Да, я заметила, что ты неравнодушна к этому итальянцу, — подколола свою матушку Беатриса.

— Не смей так со мной разговаривать, — повысила голос рассерженная Франсиска. — Я тебе не подружка!

— Очень жаль! А представляешь, мамочка, как было бы хорошо, если бы мы с тобой сидели, как две подружки, и обсуждали то твоих женихов, то моих.

— Твоих я буду обсуждать с удовольствием, — потерла руки Франсиска. — Начнем с того, что Марселло в женихи не годится. У него нет ровно ничего, что он мог бы тебе предложить.

— Он — первый мужчина в моей жизни, мама! Это я тебе говорю, раз уж мы с тобой беседуем, как подружки, и я просто не представляю, как буду без него жить.

— Первая любовь проходит быстро, как утренний туман, — пренебрежительно махнув рукой, сказала Франсиска. — Чтобы прожить жизнь счастливо, тебе нужен совершенно другой человек.

— В очках, с морщинами и в шляпе, — подхватила Беатриса. — Это обязательное условие для счастья? Мне очень интересно, какая у сеньора Мартино жена. Уверена, что такая же пожилая сеньора в очках, но тоже очень симпатичная.

— Не говори глупостей, Беатриса, — снова рассердилась Франсиска. — Я уверена, что у сеньора Мартино жена молодая и красивая. На днях мы поедем в город, у меня там дела, и заодно я познакомлю тебя с настоящим женихом.

— Никакого жениха мне не надо! — отказалась Беатриса. — Ты же знаешь, что я люблю Марселло.

— Это не любовь, а влюбленность, — отрезала Франсиска. — Я тебе сказала, что все это проходит.

— Интересно, а папа у тебя был первый мужчина? — поинтересовалась Беатриса.

Дочь так доверчиво смотрела на мать, радуясь, что они и впрямь беседуют, как подружки, что Франсиска не могла ей сказать неправду.

— Нет, не первый, но любила я только вашего отца.

— А первым у тебя был итальянец, — сделала неожиданное заключение дочь. — Я думаю, поэтому ты их так не любишь.

Франсиска промолчала. Она уже жалела, что позволила себе излишнюю откровенность в разговоре с дочерью. Хотя с другой стороны, вполне возможно, что она поможет ей все-таки склонить дочь к замужеству.

Железная Рука была далеко не так, уверена в себе, как хотела показать. Одолев итальянцев, выжив их с места, Франсиска вдруг задумалась, что же она будет делать с теми колоссальными кофейными плантациями, владелицей которых стала. Кофе по-прежнему падал в цене. Его больше не сжигали, так что прежние запасы пребывали нетронутыми, а на подходе был новый урожай. На сбор его, на хранение кофе требовались немалые деньги. Раньше они возвращались к Франсиске, но вот уже третий год она только тратила их и ничего не получала. Дети не хотели понять ее, они тоже только тратили, а семейное богатство, хоть и было велико, но не было безмерно. Выгодные браки детей укрепили бы семейный капитал, но и сын, и дочь предпочли голодранцев, а значит, и разорение.