Эллен Чейз: В ожидании чуда

Раф протянул ему бокал с бурбоном и поднял свой в тосте без слов. К. К. хмыкнул, вспомнив забавную сцену. Смакуя божественный напиток, он подержал его на языке, прежде чем проглотить.

— Ну, чем больше я думаю обо всем этом, тем снисходительнее становлюсь. Вообще-то при хорошей подготовке Джордж вполне мог стать моим достойным преемником. Ему только надо научиться не забегать вперед самого себя.

— А вы действительно собираетесь отойти от дел? — полюбопытствовал Раф, усаживаясь в кресло.

— Я уже говорил Кит, что на самом деле не имел бы ничего против этого. У меня осталось не так много времени, и мне хотелось бы насладиться им на полную катушку и не позволить, чтобы стены моего кабинета задушили меня. — К. К. вскинул голову, неожиданно заметив, как тихо в доме. — Кстати, а где Кит? Уверен, ей будет интересно послушать о том, что произошло. И еще я хотел сообщить ей, что мне удалось уговорить Фил лечь в больницу. Может, Кит составит мне компанию, когда врачи разрешат посещения.

— Наверно, она помогает Терезе на кухне, — пробормотал Раф, внимательно разглядывая свое виски. В дверях послышалось движение, и он с надеждой поднял глаза. Но это был всего лишь Мэтт.

— Как прошел день?

— Неплохо, — ухмыльнулся Мэтт, наливая себе пиво. — Ты можешь спокойно полагаться на меня, когда отсутствуешь.

— Приглядывайте за этим юношей, Раф, — хохотнул К. К. — Мой племянник именно в этом меня всегда и заверял.

Тереза объявила, что ужин подан, трое мужчин проследовали за ней в столовую и уселись за накрытым столом. Уставившись на незанятый стул, Раф ледяным тоном поинтересовался:

— Кит все еще возится на кухне?

Тереза покачала головой, удивленно подняв брови.

— Нет, почему же? Я целый день ее не видела. Я думала, что она с вами.

— Мэтт, — рявкнул Раф прерывающимся голосом, будто ему не хватало воздуха, — ты ведь не отвозил ее в город, нет?

Мэтт оторвался от процесса намазывания маслом бутерброда и отрицательно мотнул головой.

— Она еле вошла в коттедж, дядя Раф. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так ужасно перенес воздушный перелет. Она сказала, что собирается отдохнуть, а я весь день был занят на дальнем выгоне. Я думал, что она, как всегда, помогает Терезе.

Раф возглавлял процессию, направившуюся через внутренний дворик в домик для гостей, из которого не пробивалось ни луча света. Постучав и не получив никакого ответа, он ворвался внутрь.

— Кит!

В доме стояла тишина. У него засосало под ложечкой; становилось похоже, что она все-таки уехала.

Громкие подвывания Ноузи обратили их внимание в сторону спальни. Раф щелкнул выключателем верхнего света. Четыре пары глаз уставились на кровать. Тереза поспешно перекрестилась, бормоча что-то по-испански. К. К. посмотрел на Рафа, удерживающего за плечи Мэтта.

Кит лежала поперек кровати в прилипшей от пота одежде, судорожно подрагивая и всхлипывая от каждого болезненного движения. Пес, глядя на вошедших по-человечьи выразительными глазами, лежал рядом с ней.

Когда прохладная ласковая рука Рафа легла на ее пылающий влажный лоб, Кит захныкала, как побитое животное.

— Мэтт, — скомандовал Морган напряженным голосом, — позвони доктору Демаресту и скажи, чтобы он быстрее приезжал сюда.

Джон Демарест снисходительно оглядел четыре бесцельно слоняющиеся фигуры.

— Всем можно расслабиться, — улыбнулся он, вынимая из ушей стетоскоп и раскрывая свою черную медицинскую сумку. — У Кит не тиф, не малярия и не желтая лихорадка. Хотя могло быть что-нибудь в этом роде. Я снял у нее с шеи четырех клещей, и она вся искусана насекомыми. Куда, к дьяволу, вы таскали бедную девочку, Раф?

— Ну… мы… я… — Раф тяжело вздохнул. — Так что с ней такое, черт побери?

— Краснуха, — сообщил Джон. — В нашей округе это уже тридцать пятый случай за последние два месяца. На самом деле все обстоит не так ужасно, как выглядит внешне. — Он ободряюще улыбнулся, глядя на явно не разделяющую его оптимизм домоправительницу, и потрепал ее по руке. — У нее очень сильный жар, и ее надо обтирать влажной губкой. Постарайся давать ей как можно больше жидкости, Тереза. — Джон протянул Рафу пузырек с лекарством. — Я сделал ей обезболивающий и жаропонижающий укол, но Кит предстоит находиться в таком состоянии трое суток. Она очень ослабла, бредит, и ей очень больно.

В течение последующих трех дней Кит почти не сознавала, что вокруг нее происходит. Ее воспаленный мозг блуждал по запутанным лабиринтам, где мелькали расплывчатые лица, звучали приглушенные голоса, возникали непонятные ощущения. Она плакала от облегчения, которое приносили ей чьи-то заботливые руки, обтирающие ее горящую и зудящую кожу, меняли насквозь промокшие сорочки и простыни на чистое и сухое белье.