Эллен Чейз: В ожидании чуда

Она сидела, неестественно выпрямившись и не двигаясь, наблюдая за разгуливающим по дальней стене хамелеоном, упорно не глядя на Рафа.

— Я оставила сумку рядом со входом.

— Хорошо. — Он убрал руку и удалился. Кит перевела дух. К. К. покачал головой, взял ее чашку и свою тарелку и пошел к раковине.

Только благодаря высочайшему водительскому мастерству Рафа, им удалось преодолеть размокшую и разбитую дорогу через джунгли и не застрять там навеки. Кит, сидя на заднем сиденье, чувствовала все рытвины, все резкие повороты каждой клеточкой своего тела. К моменту прибытия в аэропорт в Виллахермосе на ней живого места не было. В то время, как руки и ноги у нее заледенели, все тело горело, будто его поджаривали на костре. Она почти упала на первое попавшееся кресло в пассажирском отсеке, предоставив К. К. возможность занять место в кабине рядом с Рафом.

После того, как самолет набрал высоту, Кит стала всерьез опасаться, что у нее не только лопнут барабанные перепонки, но вообще взорвется и разлетится на кусочки вся голова. Жесточайшая мигрень превратила каждый взмах ресниц в настоящую пытку, ныла каждая мышца измученного тела, кожа стала нестерпимо чувствительной не только к легкому прикосновению, но даже к изменениям атмосферного давления.

Ее одежда, пристяжной ремень, бархатная обивка кресла — все причиняло ей невыразимые страдания. К тому же в салоне почему-то было невероятно холодно, и Кит приходилось тратить силы на то, чтобы не дрожать.

Раф открыл кремовую створчатую дверцу, отделяющую кабину от салона, и, пригнувшись, чтобы не удариться головой о чересчур низкую для его роста притолоку, прошел внутрь и остановился перед застывшей в неестественной позе Кит.

— Как ты? — вежливо осведомился он.

— Хорошо.

— Через полчаса мы приземлимся на ранчо. Я отвезу тебя в усадьбу, а потом доставлю К. К. в город на самолете. — Он кашлянул и нервно дернул себя за ус. — Я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Нет.

Раф нахмурился. Он продолжал не отрываясь смотреть на неподвижную фигурку девушки и ее потухшие глаза. Раф опустился перед ней на корточки и сжал руку.

— Послушай, Кит…

Она, задохнувшись, отпрянула от него. Все свои страдания она воспринимала как справедливо заслуженное наказание. Еще утром она умоляла Рафа о ласках, а теперь простое прикосновение его пальцев было для нее сущей пыткой.

— Не надо, — прошептала Кит.

Голос Рафа прозвучал, как выстрел, в тишине кабины.

— Что, черт побери, с тобой происходит? — сердито рявкнул он, уставившись в ее безжизненное лицо, и наклонился к ней поближе. — Утром ты умоляла любить тебя. А теперь ты даже не взглянешь на меня, не заговоришь со мной…

— Забудь о сегодняшнем утре. Я уже забыла. Ничего не было, — ответила она твердо, поежившись от струек пота, сбегающих по спине, и болезненно поморщившись от собственной лжи.

Он хрипло выругался и выпрямился.

— Не знаю, какого черта меня это вообще трогает. Ты этого не стоишь.

Она безнадежно посмотрела ему вслед. И в то же время Кит была почти счастлива, что он так разозлился. Так даже лучше. Это упрощало ее отъезд. У Рафа были все основания ненавидеть ее. Она сама себя ненавидела.

В усадьбу ее отвез Мэтт, который всю дорогу подшучивал над ее слабыми летными возможностями. А она снова испытывала муки ада от тряской езды по холмистой неровной местности. Никогда в жизни ей не было так плохо и так больно. Никогда не чувствовала она себя такой подавленной. В горле першило, и было трудно глотать. Одежда прилипла к горящей, влажной коже.

Когда Мэтт подкатил к ее коттеджу, Кит буквально выпала из джипа, так как у нее подгибались колени.

— Не волнуйся, — успокоила она Мэтта, видя его быстро растущую обеспокоенность. — Просто я плохо переношу полеты в самолете. Пара таблеток аспирина, хороший сон на чем-нибудь неподвижном, и я буду как новенькая.

Она оттолкнула Ноузи, будучи не в состоянии вынести прикосновение его тяжелых лап к своей ставшей сверхчувствительной коже, и поплелась через гостиную в спальню. «Это просто грипп, — убеждала она себя. — Немного отдыха, и ты наберешься достаточно сил, чтобы уехать».

И тут она рухнула на кровать.

Проходя за Рафом в гостиную его дома, К. К. оценивающе принюхался.

— Ужин пахнет сногсшибательно. Я счастлив, что вы уговорили меня приехать сюда.

— Вы заслужили праздник. Я никогда не видел, чтобы человек мог так уменьшиться в размерах буквально на глазах, как это произошло с вашим племянником, когда вы вошли сегодня в свой офис.