Эстер Росмэн: Без покаяния. Книга первая

В Дели ему показалось, что она и Энтони не подходят друг другу. Он понимал, почему она вышла за него замуж, он даже готов был поверить, что она действительно любит Энтони. Но когда он узнал ее чуть поближе, он понял, что ее чувства к Энтони основаны скорее на доводах сознания, а вернее будет сказать — подсознания. Она болезненно переживала в детстве отсутствие отцовского внимания, много думала об отце, его ей очень недоставало. И вот все, о чем она тосковала в детстве, она нашла в Энтони.

Бритт принялась играть с Дженифер в ладушки и делала это с таким увлечением, какого Моник никогда не проявляла в забавах с дочкой. Наблюдая эту картину, он допустил мысль, что Бритт не расположена к продолжению рода потому, что подсознательно знала: Энтони не тот человек, с которым она проведет всю свою жизнь. Это женщина незаурядных страстей и глубины. Энтони, конечно, глубокий человек, но более в интеллектуальном плане, и Элиот готов голову дать на отсечение, что его отчим не подозревал о той страстности, которая, никем еще не пробужденная, до поры таится в натуре его жены.

— О чем вы думаете, Элиот? — спросила Бритт. — У вас такое странное выражение…

Он усмехнулся.

— Вы, наверное, и сами догадываетесь, что я думаю о вас… Вернее, о нас с вами… О том, что за отношения складываются между нами.

— Ну не думаю, что здесь есть что-то непонятное, — сказала она. — Дружеские отношения, вот и все, разве не так?

— Не уверен, что они только дружеские, Бритт.

Она откинулась на спинку стула и как-то отчужденно-вопросительно посмотрела на него. Внутренне его слова взбудоражили ее. Элиот решил высказать все, что он чувствует, полагая, что правда она и есть правда и лучше правды ничего на свете не бывает.

— Когда мы встретились, вы меня поразили, я даже взревновал вас к Энтони, если быть искренним до конца.

— Ну что вы, Элиот, просто вы в тот момент были расстроены семейными неприятностями, — сказала она, пытаясь свести эту тему на нет. — И не удивительно, что ваше внимание привлек кто-то, кто был счастливее вас в супружестве.

— То, что я увидел в вас, не имело никакого отношения к моим семейным проблемам… Впрочем, и к вашим тоже.

Бритт внимательно посмотрела ему в глаза. Лицо ее приняло жесткое выражение.

— Что вы хотите этим сказать, Элиот?

— Только то, что я восхищаюсь вами и как личностью, и как женщиной. — Он улыбнулся ей, ничуть не смутившись ее строгостью. — Познакомившись с вами, немного пообщавшись с вами и полюбовавшись на вас, я вдруг понял, как мне не повезло в жизни с любовью.

Бритт, сидевшая положив ногу на ногу, сцепила руки на своем колене.

— Благодарю вас, весьма изысканный комплимент. Но я не уверена, что нам стоит продолжать этот разговор.

— Почему? Неужели вас пугает мое восхищение вами?

— Возможно, так оно и есть, поскольку я не знаю, куда нас могут завести подобные разговоры.

— А вы не хотите, чтобы это нас куда-нибудь завело?

— Я хочу одного, Элиот, чтобы вы относились ко мне более уважительно как к мачехе, а не как к… Не как к кому-то, кого вы во мне увидели.

— Я увидел в вас друга, это первое и главное.

— Но это не совсем то, что я услышала только что от вас.

— Возможно, я малость пережал с искренностью, говоря о своих чувствах. Могу ли я взять назад свои высказывания по этому поводу?

— Это самое лучшее, что вы можете сделать.

— О'кей, я беру свои слова обратно.

— Ну, я рада, что мы это уладили. — Она вежливо улыбнулась. — Мне не хотелось бы иметь с этим каких-либо проблем.

— Бритт, пожалуйста, не волнуйтесь, ничего подобного я себе больше не позволю.

Несмотря на внешнее спокойствие, она чувствовала, что щеки ее порозовели. Интимность и вызывающий смысл его слов нарушили ее душевное равновесие. Хуже того, она не была уверена в чистоте его помыслов. Можно подумать, что он испытывал, насколько она восприимчива. Прощупывал ее. Несмотря ни на что, Бритт не считала, что по природе своей он бабник. Нет, все это не имело банального сексуального подтекста. Так почему же он позволяет делать столь нескромные намеки?

Бритт содрогнулась при мысли, что сама своим поведением подтолкнула его к этому. Господи Боже, только не это! Она надеялась, что ошибается. Она посмотрела на Элиота и увидела, что он совсем не выглядит огорченным. В самом деле, он улыбался.

— У вас лицо исполнено такого трагизма, — сказал он. — Вы что, Бритт, действительно расстроились?

— Боюсь, что да.

Дженифер начала беспокойно ерзать, и Элиот посадил ее к себе на колени.