Ли Майклс - Стратегия любви

— Тогда давай посмеемся вместе, — предложил он и потерся подбородком о ее щеку, шею, ухо. Она с возмущением взвизгнула от такого проявления ласки, его подбородок царапал ей кожу.

— Ты не бреешься, Пенн?

— Только сегодня утром. Потому что не думал, что собираюсь этим заниматься, или я не должен был этого делать?

— Ну, прекрати!

— Почему ты не попросишь как следует, Котенок?

Она вскинула на него ресницы.

— Ну, пожалуйста, Пенн…

Он на секунду приподнялся, и она увидела беспокойный свет в его глазах. В этих глазах я могу утонуть.

Смех замер, и очень медленно он наклонился к ней еще ниже. В его прикосновении не было нажима, принуждения, и все же в нем самом чувствовалась сила, которая пугала больше, чем если бы это было принуждение, — так она была еще более непреодолима.

Не было даже намека на шутливое настроение, когда их губы встретились. Осталось только чувство ненасытного голода, который, казалось, пронзил ее целиком и наполнил сердце любовью к нему. Она издала легкий вздох, зная, что практически тает от его близости, но ей было все равно…

Потом он оторвался от нее, и Кэтлин едва не закричала. Это было равносильно тому, как если бы из ее костей вырвали костный мозг.

Почему? — так и хотелось ей завопить. Почему?

— Вот черт, — почти выдохнул Пенн. — Откуда взялся этот раскат? — Он поднялся, вскочил на ноги, уперев руки в бедра, и посмотрел на небо.

— Что? — слабым голосом спросила Кэтлин. — Я не…

Две большие капли дождя упали ей на лицо, и еще одна проникла сквозь тонкую ткань рубашки, как лезвие ножа на перегретую кожу. Она в испуге быстро поднялась на ноги. Солнце скрылось, и небо внезапно затянуло беспорядочно движущимися облаками, огромные серые массы которых, казалось, одновременно передвигались во всех направлениях. Яркий дневной свет сменился тусклым серым сумраком.

— Думаю, мы успеем убежать, — сказал Пенн. — Сверкнула молния, но это еще далеко.

Она стояла неподвижно и смотрела на тучи.

— Грозы быть не должно!

— Тогда позвони в бюро прогнозов и выскажи им жалобу. — Он взял оба ведерка и помог ей спуститься с холма. — Давай быстрее пойдем к лодке, пока ее не смыло. А то нам придется идти пешком.

Капли дождя были только первыми посланниками — первым угрожающим предупреждением от Матери-Природы. Поднялся ветер, и гладь озера в считанные минуты стала беспокойной, на ней появилась зыбь. Пенн включил мотор сразу почти на полную мощность, чтобы обогнать грозу. Когда они подплыли к пирсу, у Кэтлин Бог знает что творилось с желудком. Пенн отказался от ее помощи, а она решила не разыгрывать из себя мученицу и опрометью бросилась к коттеджу.

Дождь обрушился со свистом, внезапно, и, пока Кэтлин добежала до двери дома, она вымокла до нитки. Ее хлопчатобумажные шорты и рубашка прилипли к телу, а волосы повисли мокрыми прядями. Ветер словно срезал с нее мокрую одежду, и ее неудержимо трясло от его натиска.

Я вполне могла бы быть и вовсе голой посреди такой бури. Холоднее бы не было.

Она пробралась в дом, едва не споткнувшись о Шнуделя, и схватила из ванной несколько полотенец. Но даже энергичное растирание не очень-то помогло. Ее все еще трясло. Она присела на колени около камина и поднесла зажженную спичку к аккуратно уложенным в нем хворосту и дровам.

Потом свернулась тут же калачиком и смотрела, как огонь жадно лижет сухие дрова, и повсюду словно растекалось уютное тепло. Возможно, именно так проводят зиму на Сапфировом озере. Ее снова стало трясти, и Кэтлин не была уверена, то ли от того, что она вымокла до нитки, то ли от мысли, что она здесь, как на необитаемом острове, совсем одна. Интересно, продумал ли Пенн заранее, как тут жить? Как он решился жить совсем один, когда на несколько миль вокруг ни души…

Или, может быть, именно это его и привлекает — жить абсолютно одному. Казалось, это его вовсе не волновало — он привык рассчитывать только на самого себя…

Шнудель навострил уши и заскулил, едва раздался первый стук в дверь, поднявший Кэтлин на ноги. Это не мог быть Пенн. Он не стал бы стучать. Вернее, постучал бы только в том случае, если бы боялся войти и застать ее совсем раздетой.

Она распахнула дверь.

— Не стой под дождем… Маркус? Что ты здесь делаешь?

Он перешагнул порог, держа в руках промокший зонт.

— Мне надо поговорить с тобой, Кэтлин. — Он одним долгим взглядом окинул ее промокшую одежду и замотанную полотенцем голову. — А что тут делаешь ты?