Барбара Мецгер - Ухаживая за Вульфом

Миссис Олив покачала седой головой.

– Она сама всего лишь живет на средства виконта, и едва выходит из своих апартаментов, за исключением прогулки в саду. Но детская расположена очень далеко, и пока у нее будут романы из публичной библиотеки, миссис Болтон будет все равно. Это может даже принести старой леди какую-нибудь пользу, – добавила миссис Олив с ноткой неодобрения, так как она сама могла бы отправиться на праздники к сестре, если бы не эта древняя затворница. И хотя экономка была критически настроена по отношению к тем, кто выше нее, она велела мисс Тодд не забивать свою хорошенькую головку мыслями о его сиятельстве, потому что он, несмотря на внимательность и щедрость, был слишком занят тем, чтобы сеять дикий овес [1] Сеять дикий овес (англ. sowing wild oats ) – идиома, означающая «прожигать молодость, отдавать дань увлечениям молодости». в других местах, чтобы присматривать за собственным полем.

Виконт не должен вернуться обратно со своих пирушек почти до февраля, с угрюмым видом пояснила экономка, если провинциальные леди позволят ему уехать хотя бы тогда.

– Я все знаю о таких загородных приемах, вот так-то. Просто прикрытие для того, чтобы бродить темными коридорами и передавать друг другу ключи от спален так, словно это визитные карточки. Ему бы все флиртовать и грешить, в его-то тридцать пять лет, а наследника даже близко не видать. – Она прищелкивала языком всю дорогу до слишком пустой детской, где Маргарет и ее племянницы смогут остаться до тех пор, пока их дела не будут улажены. – Верьте мне, мисс Тодд, получать свое удовольствие для нашего лорда Вульфа важнее, чем чувствовать себя оскорбленным из-за незваных гостей.

Вопреки ожиданиям своей экономки – и его собственным – Вульф, как все называли его, проводил время вовсе не весело. Джона, виконта Вульфрама, звали Вульфом [2] Вульф (англ. Wolf ) – в переводе означает «волк». вовсе не за поседевшие волосы. У него на голове все еще была шапка кудрявых светлых волос. При этом виконт не обладал странным, золотистым взглядом. Его глаза отливали яркой голубизной. Не был он и хищником, ловким охотником, потому что его добыча с радостью приходила к нему. Нет, его прозвище появилось из-за того – кроме его собственного имени, разумеется, – что его сиятельство прославился своей неуловимостью. Один из выдающихся холостяков своего времени, с титулом и состоянием, внешностью и шармом, его было чертовски трудно поймать всем занимающимся сводничеством мамашам, которые пытались сделать это с тех пор, как ему исполнилось двадцать один год.

Жениться до того, как он вынужден будет это сделать? Навсегда ограничиться одной женщиной? С таким же успехом можно поджать хвост и завыть на луну. Вульф был не готов к этому, но его дни были сочтены, и он прекрасно знал об этом. Неужели ему на самом деле уже тридцать пять? Его друзья почти все женаты, что говорило о том, что они заботятся о преемственности, если не о супружеском блаженстве. Даже его верный слуга Пол, который работал в качестве камердинера, секретаря и доверенного лица, принялся класть на стол Вульфу брошюры, содержащие пустую, глупую болтовню о том, как ухаживать за настоящей леди, намекая на то, что Вульф имел успех у менее благопристойных, неподходящих женщин.

Но это было не так. Стоило только взглянуть на его нынешнюю любовницу, молодую вдову пожилого графа. К несчастью, леди Сиддеринг оказалась намного менее привлекательной в свете раннего утра, когда Вульф покинул ее спальню перед тем, как появились слуги. Она спала с открытым ртом и пускала слюни. Что ж, парню не обязательно делить спальню с женой, рассуждал Вульф. По большей части не обязательно. И Мартина все-таки настоящая леди.

Или она была ею, до тех пор, пока за завтраком Вульф не решил, что она просто не подойдет в качестве его виконтессы. Он планировал окончить эту связь рубиновым браслетом, а затем отправиться в гости по следующему приглашению. Если виконту придется жениться в новом году, то он намеревался отпраздновать святки и свои оставшиеся холостяцкие дни по высокой моде, а не прислушиваясь к храпу Мартины. Или к ее диатрибам [3] Диатриба – резкая обличительная речь . , когда леди обнаружила, что он уезжает после ленча.

– Но я никогда не обещал тебе венчального кольца, – ответил Вульф, когда она запустила ему в голову дорогой браслет. – Ты должна была знать это.

– Ерунда. Тебе пришло время жениться, все так говорят. И ты безнадежно скомпрометировал меня. Теперь ты должен поступить как джентльмен.