Ричард Гордон: Свободен для любви

— Да, — кивнул я.

Он подмигнул и толкнул меня локтем:

— Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?

Я недоуменно пожал плечами. Бингхэм хихикнул:

— Я насчет Нэн. Не волнуйся, старичок, я великодушен. Я ведь знаю, что у вас с ней были шуры-муры. Когда она по ночам дежурила. Меня не проведешь. Но я ничуть не обижаюсь. Ведь выбрать она могла только одного, верно? Надеюсь, ты пережил неудачу и мы пожмем друг другу руки.

— Пожалуйста, — вяло пробормотал я, пожимая его паучью лапку.

— Она призналась мне, что ты однажды даже пытался ее поцеловать, — добавил Бингхэм, снова подмигивая. — Но она тебя отшила. Но ты не огорчайся, старичок. Тебе тоже когда-нибудь повезет.

— Один из нас, Бингхэм, должно быть, очень-очень везучий, — загадочно промолвил я, хлопая его по плечу.

— Это очень благородно с твоей стороны, старичок, — проникновенно сказал Бингхэм.

— Вовсе нет, — ответил я. И, не удержавшись, мстительно добавил: — Старичок.

Весь следующий день я просто места себе не находил. Кое-как дотянув до вечера, я затащил к себе Гримсдайка.

— Брось ты, не бери в голову, — посоветовал он, потягивая пиво. — Заседание начнется только через час, а твое беспокойство все равно ничего не изменит. Либо тебя возьмут, либо нет. Тем более что даже слепому видно, какой Бингхэм проходимец.

— Да, но он чертовски ловкий проходимец, — возразил я, — мастер вешать лапшу на уши. Из профессора просто веревки вьет. Черт бы его побрал! — сплюнул я. — Мало того что он и в первый раз меня без работы оставил, так теперь и последней надежды лишит. Пусть бы хоть человек был приличный, но ведь большего самовлюбленного наглеца и прощелыги свет не видывал! — В этот миг в соседней комнате зазвонил телефон. — Мало того что он законченный мерзавец, так мне еще приходится на его паршивые звонки отвечать! — взорвался я, вставая.

Вернулся я, улыбаясь до ушей.

— Похоже, место патолога достанется все-таки мне, — победоносно сказал я Гримсдайку.

— Вот как? А почему?

— Сам проф звонил. Только что ему доставили образец слоновьего дерьма из зоопарка. Семь тонн. Вывалили прямо в палисадник перед его парадным входом!

Комитет единодушно проголосовал за то, чтобы место штатного патолога получил я, а Гримсдайк на том же заседании стал старшим анестезиологом.

— Как видишь, справедливость восторжествовала, — хлопнул меня по спине Гримсдайк на обратном пути из паба. — Добродетель празднует победу, а зло наказано.

— Я до сих пор не могу поверить в свою удачу, — признался я. Славный добрый Святой Суизин! Как мне не хотелось покидать его. — Но послушай, — я устремил на своего приятеля вопрошающий взгляд, — ты ведь даже словом не обмолвился, что подаешь на старшего анестезиолога!

— Разве? — Гримсдайк вставил монокль. — Забыл, значит. Кстати, ты заметил, с какой виртуозностью я засунул сегодня дыхательную трубку в трахею?

— Ты стал почти таким же хвастуном, как и Бингхэм, — со смехом сказал я.

— Ах, Бингхэм! Да, между прочим, я еще не сказал тебе, что чек на десять тысяч фунтов, доставшийся мне в наследство от той старой гусыни, я как раз вчера передал нашему старшему анестезиологу, чтобы он занялся где-нибудь научными исследованиями. Возможно, столь внезапно возникшая вакансия тоже чуть-чуть повлияла на решение комиссии отдать его место мне.

У меня перехватило дыхание.

— Господи, да ты даже перещеголял Бингхэма! Ты коварен, как Макиавелли и семейка Борджиа, вместе взятые.

Гримсдайк лишь загадочно изогнул брови.

Бингхэма я застал в его комнате. Он собирал чемоданы.

— Что ж, старичок, — произнес он, криво усмехаясь, — кажется, ты все-таки обскакал меня.

— Похоже, что так, Бингхэм, — кивнул я. — Надеюсь, ты зла не держишь?

— Нет, что ты! Мы ведь с тобой всегда друг друга понимали. К тому же у меня есть нечто такое, что никогда тебе не достанется.

Сообразив, что речь идет о сестре Макферсон, я с серьезным видом промолвил:

— Ты прав.

— Я решил, что для разнообразия займусь немного общей практикой, — продолжил он. — А заодно к экзамену подготовлюсь.

— У тебя уже есть на примете конкретное местечко? — поинтересовался я.

— Ну, кое-что подвернулось, — уклончиво ответил он. Затем ухмыльнулся и добавил: — Есть тут поблизости одно агентство — «Вилсон, Верескилль и Возлюблингер». Говорят, уже подобрали мне нечто сногсшибательное.

— Да, они настоящие профессионалы, — торжественно сказал я, с трудом сдерживая злорадный смех.