Сандра БРАУН - ДЕМОН СТРАСТИ

Кирстен отошла и дрожащими руками налила себе кофе. Он опустился на табурет и пробормотал:

– Вообще никогда?

– Нет, – ответила она сухо. – Когда мы поженились, все было замечательно. Мы наслаждались нормальным, разнообразным сексом. От этого потом стало только труднее.

Дрожащими руками она поднесла чашку ко рту и сделала маленький глоток. Кирстен выглядела такой беззащитной и хрупкой в этом балахоне! Рэйлан хотел обнять ее, но знал, что эта женщина не хочет жалости. Она отошла к стеклянной стене и стала наблюдать за скользящим по волнам серфером.

– Что с ним случилось, Кирстен? Травма? «Небо свидетель, при такой профессии с Демоном могло приключиться что угодно», – думал Рэйлан. Аварии, в которые он попадал, были записаны на видеопленку, одну из тех, что они просмотрели вчера. Много раз его увозили с аэродрома прямиком в больницу. Сколько переломов, ожогов и ран пришлось перенести! Но, как выясняется, только его жена знала о.., самой тяжелой травме Демона.

– Проблема заключалась не в физиологии, – сказала Кирстен, вмиг разрушив версию Рэйлана. – По крайней мере мне так кажется. Он.., он никогда не обращался к врачу по этому поводу.

– Господи, почему?

– А ты обратился бы? – Рэйлан мгновенно отвел взгляд, и это было красноречивее любых слов. – Вот именно! Он был знаменитость. Секс-символ. Титулованный супержеребец. У таких, как Демон, не должно быть подобных проблем. Он устанавливал каноны мужественности. Если бы хоть один человек в мире узнал, что реальная жизнь не соответствует представлениям о нем, Чарли Рамму пришлось бы расстаться со своими профессиональными амбициями раз и навсегда. Все. Конец Демону Рамму.

Рэйлан знал, что среди мужчин, которые в своей карьере делали ставку на внешние проявления мужественности, это не был случай из ряда вон выходящий. Но Кирстен права. Кто признается в таком позоре даже доктору, которому по определению можно доверять? Это означало бы поставить под угрозу не только гордость и самолюбие, но и источник средств к существованию.

– Значит, он просто обрек тебя на страдания и ничего не предпринимал.

– Мы оба страдали, – тихо проговорила она. – Его.., неспособность проявлялась тем чаще, чем популярнее он становился. Я думаю, на Чарли давила необходимость соответствовать образу мачо. Невозможно оправдать такие ожидания на все сто процентов, поэтому он заранее был уверен в провале. – Она теребила пальцами пояс халата. – Конечно, это только догадки. Я уже говорила, что он ни за что не соглашался посоветоваться со специалистом. Хотел любым способом сохранить все в тайне.

– Но подумай, как он мучил тебя все это время.

– Ему было гораздо хуже, чем мне.

– Очень сомневаюсь в этом. Она потерла лоб, как будто вспоминая прошлые споры и стычки.

– Я ничего не могла сделать для него. Чарли отвергал мою помощь. Любую попытку поддержать его воспринимал как жалость. Если я проявляла инициативу в постели, он чувствовал себя еще более ущербным, а меня называл проституткой. Поэтому я старалась делать вид, будто проблемы не существует.

Рэйлан встал с табуретки и медленно подошел к ней.

– До той самой ночи перед катастрофой?

Интуиция подсказывала, что он прав. Дрожь, пробежавшая по ее телу, была тому подтверждением.

– Да. До той ночи.

Она погрузилась в воспоминания. Глядя прямо перед собой невидящим взором, она, казалось, забыла, что Рэйлан стоял рядом.

– Что же на самом деле произошло в ту ночь, Кирстен?

– Элис взяла выходные. Днем Чарли и я смотрели вместе видеозаписи. Я приготовила шашлык на ужин. Надеялась на то, что если он отдохнул и был таким веселым и заботливым весь день, то… – Ее голос сорвался.

– Вы плавали после ужина?

– Да, я предложила искупаться. Помню, каким красивым он был, когда… Он смешил меня, дурачился, падал с трамплина. – Кирстен в отчаянии прижала кулачки к животу и закрыла глаза. – Я хотела его. Хотела дарить ему любовь, хотела, чтобы он любил меня.

Сердце Рэйлана рвалось к ней, но он не стал больше помогать своими вопросами. Пусть сама расскажет, как все было.

– После бассейна я уговорила его пойти вместе в сауну и настояла на том, чтобы он снял плавки. Я сама все начала, потому что он боялся даже пытаться. Понимаешь, для него было унизительно попробовать и снова убедиться в своем бессилии.

Она опустила голову и приложила руку к губам. Воспоминания душили ее.

Когда она возобновила рассказ, голос ее был тверже.